ссадины на подбородке. Отец воспитывал нас в духе соперничества. Будущий герцог Родский всегда должен был находиться в боевой готовности, поэтому отец беспощадно выбивал любую слабость, которую замечал в сыновьях. Чарльз разделял отцовскую склонность к насилию и часто придумывал причины, чтобы подраться со мной.

– Какой ужас! – ахнула Реган.

Как бы она ни злила своего брата, он никогда не пускал в ход кулаки.

Дэр усмехнулся, видя ее типично женскую, как подумал он, реакцию.

– Большинство драк с братом я проиграл. Я был более слабым противником. И все же отец продолжал натравливать на меня брата, потому что он чувствовал что‑то такое, чего не чувствовал я.

– Что именно?

Серо‑голубые глаза Дэра сделались холодными.

– То, что я постепенно становился сильнее. Побои Чарльза оттачивали мои бойцовские способности и закаляли мое тело. В одиннадцать лет я сбил брата с ног, наступил ему на руку и сломал ее.

Если Дэр ожидал, что от его жестокости Реган станет дурно, он был разочарован.

– Правильно!

Увидев мрачное одобрение, написанное на ее лице, он лишь покачал головой.

– Отец тоже был очень доволен. Пока врач лечил Чарльзу руку, отец и дал мне это прозвище – Дэр. Моя решительность и нежелание сдаваться более сильному врагу вызывали гордость в душе у моего родителя. С тех пор выражение «я смею» стало моим девизом.

– А после твоей победы ваши с братом драки продолжались? – Реган непроизвольно потянулась к его руке, но вдруг поняла, что он может решить, будто это из жалости. Когда она хотела отвести руку, Дэр поймал ее ладонь и, не отпуская, положил на свое правое бедро.

– То, что отец начал гордиться мной, только усилило враждебность Чарльза. Детские шалости сменились воображаемыми обидами, а потом…

Появилась леди Аллегра.

Понятное дело, Чарльзу пленившая сердце Дэра леди должна была казаться лакомым кусочком, за который стоит побороться хотя бы назло брату.

– Твой брат и его жена причинили тебе много боли, – сказала Реган, чувствуя жар через кожаную перчатку, обтягивающую его кисть. – Почему ты вообще обращаешь внимание на ее призывы?

– Долг, честь… преданность семье, – промолвил Дэр, неопределенно махнув левой рукой. – Я рассказал, откуда взялось мое прозвище, не для того, чтобы вызвать жалость, а чтобы помочь тебе понять, что я заслуживаю его. По правде сказать, я ведь ничуть не лучше остальных. И тебе следует это запомнить.

Дэр убрал ладонь с ее руки и стал смотреть в окно.

 

Глава 9

 

Дэр и Реган не стали входить в особняк Мордэров через парадную дверь, а направились к одному из черных ходов. Визит был неофициальным, да Дэру и не хотелось, чтобы Аллегра начала в присутствии Реган изображать из себя хозяйку.

Представив, как эти две женщины беседуют в гостиной, Дэр занервничал. Фросту не следовало вмешиваться в его дела, и все же Дэр не мог не признать, что присутствие Реган оказалось как нельзя кстати.

Украдкой бросив на нее взгляд, Дэр увидел, что жалость, мерцавшая в ее ясных голубых глазах, исчезла. Это хорошо. Леди, которой хотелось проткнуть Чарльза рапирой за все его грехи, была ему больше по душе.

Неожиданно из‑за угла вышел Маффи, дворецкий Мордэров. Они чуть не столкнулись.

– Боже правый, лорд Хью! Ну и напутали вы меня!

Увидев Реган, дворецкий принялся торопливо снимать передник, который не подобало носить, когда в доме присутствовали гости.

– Не суетитесь, Маффи. Леди Реган – моя добрая знакомая, и мы пришли, так сказать, неофициально. – Дэр закатил глаза и посмотрел в потолок. – Мать все еще хворает?

Слуга устало кивнул.

– Да, милорд. Кухарка наготовила ей всяких вкусностей, которые она больше всего любит, но ее светлость к ним не притронулась. Сейчас с ней леди Луиза.

– Леди Луиза? – вежливо поинтересовалась Реган.

– Луиза – моя племянница, – пояснил Дэр, когда они шли по мраморному полу огромной передней. – Маффи, вы можете возвращаться к своим обязанностям. Мы с Реган наведаемся к матери. Может быть, нам удастся поднять ее с постели. – Тут он ненадолго замолчал, с ужасом представляя себе ответ на свой следующий вопрос. – А где леди Пашли?

– Здесь. – Маркиза Пашли стояла наверху лестницы в элегантной позе. – Ты опоздал, Хью, – сказала она, пристально рассматривая Реган. – Мы ждали тебя несколько часов назад.

– У меня были неотложные дела, – солгал Дэр.

– Маффи, будьте добры, проводите леди Реган наверх, – сказала Аллегра. Стало понятно, что она, притаившись на лестнице, подслушала их разговор. – Я уверена, ее светлость будет рада рассказать еще кому‑нибудь о своих недугах. А мы с Хью тем временем обсудим кое‑какие наши дела.

Вот такие приказания, произнесенные с царственным видом, обычно и раздражали Дэра больше всего. Хотя, с другой стороны, он был не против и поговорить, если благодаря его покорности Реган и Аллегра проведут вместе как можно меньше времени.

Герцогиня Родская, узнав, что к ней пришла Реган, велела Маффи провести ее.

– Подойди ближе, девочка моя. Позволь мне взглянуть на тебя, – промолвила ее светлость, поманив к себе Реган.

Герцогиня возлежала на высокой кровати. Это был настоящий спальный трон: семнадцать футов кремового мантуйского шелка и малинового китайского дамаста. По дороге наверх Маффи поведал Реган, что