и я услышала в его голосе улыбку, ту самую с милыми ямочками на щеках. – Мне всегда нравилось, что ты, несмотря ни на что, остаешься сильной. И именно это заставляет тобой восхищаться, – негромко и немного грустно проговорил Макс. – Всегда помни, что я люблю тебя.

После этих слов я поняла, что осталась одна. Просто неожиданно стало пугающе тихо и одиноко. Но верить, что он ушел, мне не хотелось, поэтому я позвала его. Сначала негромко, но с каждым разом мой голос становился громче. Я звала его, просила ответить, умоляла не бросать, но сколько бы не старалась, в ответ получила лишь тишину.

Я понимала, что он ушел, что звать бесполезно, но все же внутри тлел уголек надежды, что он не оставил меня. Что стоит там, слушает и думает: стоит рисковать или нет… Еще и эта фраза, брошенная напоследок… Она будоражила, заставляла волноваться и накручивать себя. Мне казалось, что он таким образом попрощался со мной.

– И вот как теперь спокойно сидеть тут? – разозлившись, бросила, кое‑как все же поднимаясь, ощущая слабость в мышцах. – Он сказал, что травы действуют на только на силу. Но ведь жила же я как‑то и до ее появления? – бурчала, медленно возвращаясь к кровати, чтобы одеться, думая, как буду выбираться отсюда.

Разумеется, двери заблокированы, и открыть у меня их явно не получится, не в том я сейчас состоянии. Так что, выход остается один…

Подойдя к окну, я осмотрела его, проверяя открывается ли оно, но, увы, рама была цельная. Вот только это меня не остановило! Быстро осмотрев комнату, я взглядом наткнулась на табурет, понимая, что он, как нельзя кстати, сейчас пригодится.

Стоило мне разбить стекло, как волна холода внесла в помещение что‑то постороннее и неестественное… И это нечто сковало грудь адской болью, вынуждая упасть и закричать диким криком. Через какое‑то время стало немного легче, но боль не ушла, она просто немного утихла, поселившись где‑то глубоко. Тяжело дыша, я аккуратно поднялась, пытаясь понять, что происходит.

Вот только ничего так в голову не пришло, поэтому, бросив ненужные размышления, я вернулась к прерванному занятию. Самое легкое я уже сделала, остается только выбраться на улицу из этого маленького окошка.

Но врожденное упрямство и злость на одного мохнатого… нет, скорее на всех мохнатых сделали свое дело. Утомленная от усилий и незапланированной аэробики, я все же оказалась на свободе. И спустя мгновение, отряхнувшись от снега, я смотрела на ночной лес, понимая, почему эти гады решили напасть именно сегодня. Полнолуние вкупе со снегом делали ночь необычайно светлой.

– Теперь понятно, почему эти гады решили напасть именно этой ночью, – пробурчала недовольно, делая шаг, но тут же замерла, услышав душераздирающий вой.

Только сейчас поняла, что почувствовала в лачуге. На дом напали… И если бы сила не спала, то я бы поняла это сразу, а так…

Вой снова повторился, и, не понимая, откуда появились во мне силы на действия, но я стремительно побежала к дому, не боясь заблудиться. За эти дни мы с Максом столько раз здесь ходили…

Чем ближе я пробивалась к дому, тем громче становились звуки боя. Уже заранее представляя, что ожидает меня там, я готовилась к худшему, вот только до дому дойти мне не удалось. На подходе к нему я услышала голоса, вынудившие меня остановиться и прислушаться.

– Твой сын все же молодец, – проговорил мужчина. И вроде ничего обычного, но это заставило меня насторожиться в нехорошем предчувствии. – Без этой хранительницы, что наделала столько шума, мы справимся с проблемой гораздо быстрее.

Я понимала, что ничего хорошего не услышу, но все равно сердце больно сжалось от услышанного.Дыхание сперло, и захотелось крикнуть, что это неправда. Лишь в последний момент успела зажать рот рукой.

– Макс весь в отца, – раздался другой голос, а по моим щекам потекли слезы. Я до последнего не хотела верить, что это правда, не хотела признавать, что Макс все же предал. И словно услышав мои мысли, мужчина продолжил: – Жаль, что он не принял нашу сторону.

И от этих слов из груди вырвался облегченный вздох.

«Я знала, что он не предал. Чувствовала, что Макс не способен на это!», – подумала, делая шаг ближе.

– Чего не сделаешь, лишь бы любимая осталась жива, – проговорил хриплый голос. Мне показалось, что этому мужчине очень тяжело говорить. Настолько его голос был неприятен слуху, словно ножом по стеклу.– Пойдите, проверьте, как там дела, а я пообщаюсь с гостьей.

Почему‑то я не испытала страха от того, что меня обнаружили. Прекрасно понимала, что это и есть самый главный из мятежников, что из‑за отсутствия силы он может меня с легкостью убить, но все равно не боялась.

– Вы уверены? – спросил один из мужчин.

– Вполне.

– Ну, здравствуй, Карина, – поприветствовал меня мужчина после недолгой тишины. – Правда, раньше тебя звали иначе… – тихо добавил он.

– Что?! О чем вы говорите? – спросила, нахмурившись, не понимая, что он имеет в виду.

– Это уже неважно, – бросил он. – Главное, что теперь мы встретились… дочь.

 

Глава 38

 

– Дочь?! – шокировано повторила за ним.

– Да, – ответил мужчина. – Ты не должна была узнать об этом вот так… –лениво проговорил он. – Но раз ты уже здесь, то рад тебя видеть. Дочь.

И передо мной неожиданно появился мужчина. Он словно выплыл из тени дерева, нависая надо мной. Его лицо и шея изуродованы ужасными шрамами. Когда‑то темные волосы были покрыты сединой, светло‑зеленые глаза смотрели пристально, изучая. Одет, словно