– Да?

– Да, – подтвердила. – Так что, если надумаю тебя убить медленно и мучительно, никто ничего не услышит, – для чего‑то добавила, усмехнувшись, представляя эту картину.

Я даже ощутила некое подобие удовольствия от мысли, как буду его душить. И не силой, а собственноручно.

– Ты так этого жаждешь?

Вопрос деда вырвал меня из мира фантазий.

«А правда ли, я хочу его смерти, как представляю? – на секунду задумалась. – И доставит ли мне смерть деда хоть что‑то большее, чем кровь на руках? Станет ли мне легче от того, что его не будет? Вряд ли, да и прошлого не вернуть, и мертвых не воскресить. Значит, пусть живет. Пока», – приняла я решение.

– Еще не поняла, – все же ответила.

Да, вероятно, я не желаю ему смерти, так как представляла минутой ранее, но это еще не значит, что я простила его и буду самой хороший внучкой на свете. Не дождется!

– Это радует.

– Почему же? – искренне удивилась я. Даже хотела развернуться и посмотреть, не шутит ли он, но в последний момент передумала.

– Значит, у меня еще есть шанс заслужить твое прощение, – продолжил он, на что я лишь фыркнула.

– Давай не будем отвлекаться, что там насчет заговора? – сменила быстро тему, не желая начинать вновь выяснять отношения.

– Ах да, – сделав вид, что забыл для чего приехал, спохватился он. – Заговор…

И гуляя по зимнему лесу, я слушала рассказ о предателях и, собственно, о заговоре. Впрочем, ничего нового я снова не услышала, практически все это рассказал мне Михалыч, а дед просто добавлял подробностей. Естественно, которые посчитал нужными раскрыть.

В какой‑то момент я поняла, что замерзла. Разговор с родственником отвлекал от этого, но как только мне стал неинтересен рассказ об их проблемах, поняла, неплохо было бы согреться и выпить горячую чашку чая. Вот только возвращаться в дом мне не хотелось, несмотря ни на какой холод. Ведь даже вся ненависть, что испытываю к родственнику, не позволит мне уйти, так и не узнав хоть что‑нибудь о родителях.

– Ты, наверное, замерзла, – не спросил а констатировал факт. – Что‑то я совсем позабыл о том, что ты… – тут альфа запнулся ненадолго, поняв свою оплошность, а после быстро спросил, видимо, надеялся, что я не замечу его заминки. – Может, вернемся?

– Не хочу, – тут же недовольно бросила через плечо.

– Почему? Тебя там обижают? – хмуро поинтересовался дед.

От этого вопроса у меня невольно вырвался смешок.

Обижают ли меня? Возможно, вот только не физически, а морально. Я уже истощена от всего, что случилось. Это не так‑то просто принять весть о том, кто ты есть на самом деле, и то, что родители, которых всю жизнь любила, оказались приемными. И ко всему этому еще и оборотни, которых нужно защищать. Это даже звучит смешно!

Парни, которые оборачиваются в волков с размером хорошего теленка, нуждаются в защите хрупкой девушки! Да что они делали, если бы не сила? И ведь с ней тоже не все в порядке! Откуда она взялась? Почему она… живая? И таких вопросов множество! И это я еще стараюсь не думать о Глебе, с которым тоже ничего не понятно. Точнее, вроде все понятно, любит он Марию, но отчего‑то и мне не дает покоя. И спрашивается, почему?

– Да, глупость сморозил, – хохотнул в ответ дед. – Тогда предлагаю один единственный выход, чтобы согреться, – неожиданно бодро предложил он.

– Какой? – подозрительно покосившись на родственника, поинтересовалась я.

– Костер!

Спустя двадцать минут мы сидели возле разгоравшегося костра и молчали.

Было непривычно смотреть, как статный мужчина, одетый в дорогой костюм, ходил по лесу и собирал хворост, а после пытался его разжечь. Смотря на его потуги, я поначалу едва сдерживала улыбку, а когда в ход пошла нецензурная брань, даже посмеялась.

Устав бороться с сырым хворостом, он полез во внутренний карман и достал оттуда небольшую фляжку. Плеснув на хворост прозрачную жидкость, он уже без проблем поджег его. После чего, присев рядом со мной, сделал глоток из фляжки и протянул ее мне. Сначала я хотела отказаться, все же, мало ли, что там, но потом мысленно махнула на это рукой и сделала осторожный глоток. Тут же огненная жидкость опалила рот, а потом лавой скатилась по горлу в желудок, оставляя после себя жжение.

Прокашлявшись, я вернула флягу деду, чувствуя, как внутри потихоньку стало разрастаться тепло.

– Спасибо, – поблагодарила мужчину. – Слушай, я хотела спросить…

– Да?!

– Наверно, это не мое дело и все такое…

– Ничего, я постараюсь ответить на любой твой вопрос, – сказал дед, улыбнувшись уголком губ.

Хотелось спросить о маме с папой, и почему все случилось именно так, как случилось. Но немного подумав, решила начать издалека и постепенно подтолкнуть деда к той теме, что волнует меня, как только увидела его.

– Насколько я поняла, вы не стареете…

– Стареем, но значительно медленней, чем люди, – перебил меня дед.

– Ну да, – понятливо кивнула, делая заметку. – Михалыч сказал мне что вы друзья, это правда?

– Да. Тебя смущает возраст Михалыча? – в ответ я кивнула. – Я тебя прекрасно понимаю, – улыбнулся он и перевел взгляд на огонь. – Михалыч – один из старейшин. Сколько ему лет, никто точно не знает, и сколько себя помню, он всегда таким был, – хмыкнул он.

– А Колька? – спросила я.

– А что Колька? – удивился мужчина. – Достойная партия в мужья, если тебя это интересует.

– Нет,