об этом мире? И еще неизвестно, как бы сложилась твоя жизнь тогда, – проговорил старик, вырывая из печальных мыслей. – Мы не можем заглядывать в будущее и поэтому считаем, что сложись все иначе, нам было бы лучше. А так ли это? Что если бы ты попала в лапы клана того же Алексея? Как бы сложилась твоя жизнь тогда? – спросил он, выводя меня из некого состояния задумчивости.

Слушая старика, я словно наяву представила иной вариант развития этой ситуации, и как–то не особо хотелось попадать в лапы…

– Алексея? – нахмурившись, переспросила я.

– Отец твоего Глеба, – ответил Михалыч.

– Он не мой! – возмутилась, на что старик загадочно усмехнулся в усы.

– Знаешь, я могу тебя понять, – неожиданно серьезно проговорил он. – Тебя обидели, лишили самого ценного – жизни, и ты имеешь полное право ненавидеть. Но попробуй посмотреть на это с другой стороны, не со своей человеческой, а с нашей. Каждый оборотень мечтает о такой же нормальной жизни. Мечтает найти пусть не истинную, но пару для продолжения рода, – начал старик, но я его перебила, не желая, чтобы он давил на жалость.

Один раз я уже последовала за своей жалостью, и что из этого вышло?

– Так пусть ищут и живут себе на радость! Я‑то каким боком? – возмутилась, разворачиваясь к нему.

– Ты, может, и не имеешь к этому никакого отношения, – сказал, как отрезал, а после, немного помолчав, он тихо продолжил: – Совет… большинство из них дали согласие на смешанные пары, в надежде возродить вымирающий род. Но есть оборотни, которым не нравятся нововведения, и они жаждут уничтожить всех отверженных, не понимая, что мы на грани вымирания. Нам удалось узнать, что зреет заговор молодых глупцов, которые хотят свергнуть совет. Они готовы пойти войной против человечества. Они хотят вернуть те времена, когда оборотни правили миром.

То, что рассказал Михалыч, это ужасно. Страшно даже представить, если у них все получится. И даже не знаю, как отреагируют люди на появление оборотней в их жизни. Вот только как бы не были у них плохи дела, я никак не могу понять – при чем тут я?

– Мне, конечно, жаль, что у вас все настолько плохо… Но при чем тут я?

– Я прошу тебя остаться и помочь нам. Возможно, если мы подавим мятеж, то нормальная жизнь будет не только у тебя, но и у нас. Насколько это возможно в наше время.

– Чем именно помочь? – вскинула удивленно бровь.

– В нужное время применить силу. Ты уже делала это и не раз, так что, у тебя не возникнет в этом проблемы, – ответил старик.

– И все? – подозрительно спросила я.

– Да, – ответил он. – Понимаешь, в чем дело… В заговоре принимают участие очень много молодых оборотней, и нам не хочется убивать их всех. Тут главное , отсечь у змеюки голову, так кажется, выражаются у вас, – хмыкнул старик. – Нам нужно найти и уничтожить того, кто управляет молодняком.

Что ж, звучит правдоподобно, но этот его взгляд… Хитрый старик, нутром чувствую в этом деле подвох, только не могу понять в чем именно. Ведь ничего нового я не узнала, снова просьба остаться и снова просьба помочь. Помня, чем для меня все обернулось в прошлый раз, я не то что соглашаться, а выслушивать его даже не хотела. Лишь понимание того, что, вероятно, это мой единственный способ отсюда выбраться, заставил меня…

– Я согласна вам помочь… – начала я, внимательно следя за тем, как на лице старика появляется улыбка, и тогда продолжила: – Но у меня есть условие.

И уже я довольно улыбнулась, заметив, как расстроился старик.

– Кто бы сомневался, знал же с кем связывался, – недовольно буркнул он. – И чего же ты хочешь?

– Все того же: убраться отсюда как можно дальше, – ответила, пожимая плечами.

– Что ж, будь по‑твоему. Если ты пожелаешь покинуть это место после того, как поможешь нам, то я выполню твою просьбу, – проговорил он.

– Не если, а когда! – поправила его. – И просто так я вам не верю. Я хочу скрепить наш договор рукопожатием, – проговорила, чувствуя, что именно так нужно поступить.

Подойдя к старику, я протянула ладонь в ожидании ответной реакции. И как только иссохшая, сморщенная ладонь старика сомкнулась на моей, нити силы обвили тугим коконом наше рукопожатие. Продолжая удерживать мою ладонь, старик повертел ее из стороны в сторону, внимательно рассматривая, как будто видя силу.

– Что ж, я все же не ошибся в тебе, – пробормотал тихо он. – Ты невероятно сильная, раз смогла воспользоваться ею вне территории хранительницы.

Услышанное удивило. Выдернув ладонь из захвата, я спросила:

– Вы видите ее?

– Конечно, я же все‑таки шаман, – ответил старик и подмигнул мне, улыбнувшись, но его улыбка тут же сошла с лица. Он повернул голову к окну и наклонил ее на бок, внимательно куда‑то смотря.

– Расскажите мне о ней? О силе? – спросила, желая узнать, что это такое, и на что еще я способна. Но мои надежды получить ответы на эти вопросы были довольно быстро разбиты грубым отказом.

– Не сейчас, – ответил старик, поднимаясь, и одним быстрым, несвойственным для своих лет движением, он приблизился ко мне. Схватив за руку, он потащил меня к выходу. – Слушай внимательно! Вернешься в Беглые толки и ни ногой оттуда! Поняла?

– Что случилось? – спросила, не понимая, что с ним случилось.

Хотелось вырваться из захвата. Но неожиданно впервые за все время, проведенное здесь, я решила не спешить с выводами и посмотреть, что будет дальше.