меня с головой, дыхание стало прерывистым, не хватало воздуха, но все равно мне было этого мало. Хотелось большего, чем поцелуй, того, что обещали его руки и блеск в глазах…

И я надеялась получить это, но что‑то пошло не так… Мгновение, и Глеба словно что‑то ударило. Он резко отстранился, вскинул голову, наклонив ее на бок, словно к чему‑то прислушиваясь.

– Глеб? – позвала его, не понимая, что случилось.

– Т‑с‑с… – прошипел он, продолжая смотреть на дверь, словно она вот‑вот распахнется.

– Глеб, что происходит? – не выдержав, спросила, чувствуя, как внутри просыпается страх.

Но вместо ответа он накрыл мне лицо рукой, заставляя замолчать, из‑за чего стало трудно дышать. Я попыталась скинуть его руку, но Глеб не позволил этого сделать! Страх задохнуться сковал все тело, сердце в груди билось с неистовой силой, словно пытаясь выпрыгнуть. Но это состояние быстро прошло, и я начала вырываться, вот только мои трепыхания для Глеба были незаметны. С широко распахнутыми глазами я с ужасом следила за ним.

В какие‑то считанные секунды глаза его потемнели, а губы сжались в тонкую линию. Понимание того, что могу погибнуть от его рук, пугало. Попытавшись призвать силу, я обреченно заскулила в ладонь Глеба, когда та не ответила. Грудь пылала огнем от нехватки воздуха, в глазах плясали черные точки, когда Глеб, дернувшись, сорвался с места, устремившись к двери. Секунда, и я осталась одна.

Закашлявшись, я повернулась на бок в попытке выровнять дыхание. Не понимая, что могло найти на Глеба, я в шоке посмотрела на открытые двери. Спустив ноги и нащупав обувь, я надела их, поднимаясь. Продолжая тяжело дышать, я взяла со стула пальто и вышла на улицу, надеясь увидеть там Глеба. Очень уж хотелось узнать, почему он так себя повел и какого лешего чуть не задушил меня!

Улица встретила холодом и тишиной. Осмотревшись, я не увидела поблизости никого, лишь белый снег да деревья. Впрочем, я почему‑то и не надеялась кого‑то увидеть. Просто поняла, что Глебу стал противен поцелуй со мной и, не найдя ничего лучшего, он решил вот таким странным способом избежать объяснений.

– Ну и фиг с тобой! – бросила я, смотря по сторонам, решая, куда идти. – Сама доберусь до дома и вообще какого черта это было? – раздраженно пробурчала, поворачиваясь направо и делая шаг.

Далеко уйти у меня не получилось. Отчаянный крик, полный боли и страха, остановил меня. Обернувшись, я испуганно стала осматриваться, пытаясь увидеть того, кто кричал.

Но передо мной была все та же пустынная картина: голые деревья, кустарники и снег. Сколько бы не вглядывалась я в пространство, ничего так и не увидела, как впрочем, и не услышала.

Решив, что это мне просто показалось (ну, мало ли, после того, как испытала страх быть задушенной, вероятно, это просто была игра подсознания), я продолжила выбранный путь. Вот только чувство тревоги не хотело меня покидать. Выругавшись, я развернулась и поторопилась в ту сторону, откуда примерно раздался крик.

Поначалу шла, не спеша, прислушиваясь и пытаясь понять, куда нужно идти. Проклиная Глеба за то, что бросил меня, я аккуратно пробиралась сквозь кусты и сугробы.

Довольно быстро в угги набился снег, от чего я стала замерзать. Каждый шаг давался с трудом, и когда я была готова плюнуть на все и вернуться в убежище, крик снова повторился. Встрепенувшись, я устремилась вперед, позабыв о холоде и усталости. А метров через пятьдесят оказалась на том самом месте, где вчера разговаривала с братьями.

«Почему‑то вчера мне показалось, что я прошла больше», – мелькнула мысль и тут же пропала от картины, что предстала передо мной.

Их было гораздо больше, чем в первый раз. Наглые и самоуверенные родственники Глеба. Больше десятка, все крупные и взрослые мужчины, а с ними молодая девушка. Раненая, истекающая кровью, едва стоящая на ногах, она со страхом и болью смотрела, как на Глеба один за другим нападают волки, в то время как ее саму удерживают двое рослых оборотней! Было очевидно, что эти гады решили использовать девушку, как приманку.

«Подлые твари, которые сами боятся вступить в бой!», – зло подумала я, встретившись взглядом с главарем, точнее, с альфой.

В первую нашу встречу я опасалась их, не боялась, а именно опасалась, не зная, что ожидать. А сейчас просто ненавидела. Не только их, но и всю расу оборотней.

Переведя взгляд на Глеба, я нахмурилась, не понимая, почему он не обернулся. Почему остается в облике человека, если силы явно неравные? Отчаянно сопротивляясь нескольким крупным волкам, он всеми силами пытался добраться до девушки. В то время, как остальные, не скрывая презрения, потешались над его жалкими попытками.

Пробуждение силы я почувствовала отчетливо. Мысленно возмутившись на нее, что когда нужна была, она молчала, а как защищать мохнатых, то сила тут как тут!

Подчинив силу, я направила ее в сторону опротивевших мне волков. Не буду скрывать, какое удовольствие получила, видя, как они, скуля, падали на снег и замолкали. Больше не чувствуя преграды, Глеб устремился к девушке и к тем, кто удерживал ее. Но я не позволила ему добраться до них, потому что у меня были другие планы. Не стану скрывать, мне хотелось отомстить ему, но, увы, повод сейчас не удачный. Я сделала это, потому что прекрасно видела, бугаи убьют ее прежде, чем Глеб дотронется хоть до кого‑то.

Создав из нитей подобие лассо, я накинула его на Глеба, а после взмахом руки откинула оборотня в сторону, ощутив всеми фибрами души его недовольство. Несмотря на это, он поднялся и снова ринулся в сторону