на улицу девочка. Представшая перед глазами ребенка ужасающая картина превратила его в нечто страшное и обезумевшее. Всего минута, и на поляне остались в живых лишь родители девочки и еще двое – оборотень и человек.

Глеб немного повозился на кровати, устраиваясь поудобнее и подвигаясь ко мне ближе. Возражать на его действия не стала, просто уже не было на это сил. Глаза закрывались, и мне с трудом хватало сил бороться со сном.

– Никто не мог объяснить, что именно произошло там на поляне перед домом, и почему она оставила в живых свидетелей. Кто‑то рассказывал, что ребенок передал через них сообщение. Дословно я, конечно, не знаю, но звучало это примерно так: «Кто придет убить, будет убит, а кто придет за помощью ее и получит». Ну, а кто‑то говорил, что она оставила их в живых, чтобы другим неповадно было соваться к ним.

– Что было дальше? – спросила, когда он замолчал.

Мне даже показалось, что он уснул, что вызвало во мне негодование. Ведь я не дослушала историю! Сама до последнего прогоняла, сон чтобы узнать, чем все закончилось, а он уснул на самом интересном месте. Повернувшись на бок лицом к Глебу, я подняла руку, намереваясь прикоснуться к нему. Вот только ладонь мою перехватили и, немного помедлив, приложили к груди, где равномерно билось сердце. От этого действия сон, как рукой сняло, а дыхание сбилось.

– А дальше… Среди охотников и оборотней пошли разные слухи. В те времена слухи называли толками, конечно, вариантов этого слова много, но сейчас не об этом, – продолжил рассказ Глеб и с каждым словом его голос становился тише. – К этому месту стали сходиться как оборотни, так и люди. Только кто‑то находил здесь смерть, а кто‑то – приют. Шло время, и сплетни разрастались все новыми и новыми подробностями. О том, что есть место, где оборотень может жить, не боясь расправы, что появилась девушка, способная защитить. Ведь несмотря на то, что охотники и оборотни были готовы вместе воевать против хранительницы, среди них не исчезла ненависть, и при каждом удобном случае любой мог вонзить нож в спину.

– Это как‑то подло, – прошептала я, попытавшись освободить ладонь, но ее лишь сильнее сжали.

– Ну, а никто не говорил, что будет справедливо, – хмыкнул Глеб. – В общем, в это место стали сбегаться те, кто хотел новой жизни. Их называли предателями, отвергнутыми и глупцами, которые готовы «бежать за толками, не зная правды». Вот именно примерно так и появилось название этого места – Беглые толки, – закончил Глеб рассказ. – И да, статус хранительницы тоже не сразу появился, но это уже другая история, а нам не помешало бы немного отдохнуть.

– Но ты мне расскажешь о ней? – спросила я, подавляя очередной зевок, желая узнать и эту историю.

– Конечно, – ответил он. – А теперь спать.

– Угу.

 

Глава 19

 

Так приятно просыпаться в объятьях Андрея. Даже его безмерно раздражающая привычка приставать с утра, когда я сонная и взлохмаченная похожа больше на чучело, чем на желанную девушку.

Не позволив окончательно проснуться, он медленно исследовал мое тело, вызывая волну приятных мурашек. Наслаждаясь нежностью любимого, я улыбнулась, подтягиваясь по привычке, выпячивая свои достоинства на обозрение и тут же поворачиваясь к нему спиной, дразня. Почти сразу почувствовала, как на грудь опустилась ладонь, аккуратно сжав ее.

Так не хотелось открывать глаза, чтобы как можно дольше насладиться ласками. Но я очень соскучилась по любимому, что терпение, притворяясь спящей, кончилось в тот самый момент, когда он стиснул меня в объятьях, поцеловав в местечко за ушком.

Распахнув глаза, я с обворожительной улыбкой развернулась к…

– Глеб? – удивленно спросила я охрипшим ото сна голосом, вмиг вспомнив, где и с кем нахожусь. Хорошее настроение растворилось, уступая место недоумению и растерянности. – «Как я могла перепутать Андрея с Глебом? Как вообще могла забыть, где нахожусь?».

С наступлением утра в комнате стало светло, и я с интересом стала ее рассматривать, лишь бы не смотреть на него. Комнатой, что предстала перед моим взором, назвать было трудно, скорее она напоминала хижину или шалаш.

Небольшое пространство, которое вмещало в себя кровать, два стула, один их которых был в противоположном углу. Маленькое окно, занавешенное темным полотном, пропускало в комнату тусклый свет и дверь. Вот, в принципе, и вся обстановка, ах да, стены были деревянными, впрочем, как и все остальное.

– А кого ты здесь надеялась увидеть? – нахмурившись, спросил Глеб, вынуждая меня оторваться от рассматривания интерьера и вернуть внимание на него.

– Ну‑у‑у… – протянула задумчиво, попытавшись отодвинуться. Но куда там! Глеб одним движением вновь придвинул меня к себе. – Что это за место? – спросила у него, попытавшись уйти от неприятной темы.

– Убежище, – бросил он и невзначай так погладил пальцем кусочек обнажившегося плеча. – Все надеешься, что он тебя там ждет? – с усмешкой спросил, проводя ладонью вдоль руки, вниз вверх, посылая волну противоречивых чувств.

С одной стороны было приятно и так уютно находиться в его объятьях, получая хоть малую толику ласки, но с другой… Это же Глеб! И все бы ничего, но он оборотень!

– А что в этом плохого? – спросила раздраженно, сбрасывая с себя его руку. – Столько лет прожить с любимым человеком, их просто так не вычеркнешь из памяти.

Не понимая себя, отчего именно больше злюсь, что Глеб пристает или что затронул больную тему. А может, дело было в том, как тело реагировало на прикосновения? Но как бы там не было, я пыталась отгородиться, оттолкнуть его от себя, показывая тем самым, что