а сейчас важнее смыть с себя ту дрянь, которой меня измазал Гайм, я не сопротивлялся, давая ему занести меня в дом, а потом принести большую бадью тёплой воды.

– Вот, мойся, – поставил он на пол деревянную бочку, расплескав часть воды и стал пристально смотреть, будто ожидая, что я сейчас разденусь и запрыгну в бадью.

– Э… может ты выйдешь, чтобы я мог остаться один? – решил уточнить я, надеясь на то, что тролль поймёт, что такое личные границы.

– А, да, прости, не подумал, – и он неуклюже развернулся и пошёл к двери.

После того как я помылся и переоделся в чистую одежду, которую мне так любезно оставил Гайм, и которая была мне велика на несколько размеров, я наконец вышел на улицу и увидев манора, который сидел на каменной насыпи, подошёл к нему.

На другой стороне улицы, в тени цветущего дерева сидела Нери с горгульей, а рядом с ними на резном деревянном стуле сидел тролль в накидке из зелёной ткани. У него, в отличие от соплеменников, на голове были витиеватые рога.

– Берт, а как мы здесь очутились и с кем разговаривает Веринерия?

 

Глава 19

 

Натаниэль  

– Берт, а как мы здесь очутились и с кем разговаривает Веринерия?

– Меньше бы руки распускал и другие части тела и мы не застряли бы тут.

– Не понимаю? – я и в самом деле ничего не понимал, а из‑за слов манора всё стало еще непонятнее.

– Так что тебе не понятно‑то? Ты полез со своими поцелуями к девушке, она была против, это увидел горгул, в так как помочь Нери из‑за своего маленького роста он не мог, то быстренько слетал в Эргонхолл и привел на помощь тролля, который тебя по голове и огрел. Ну ты и того… упал, сознание потерял, пришлось тебя тащить сюда и выхаживать. Ты знаешь сколько я бессонных ночей повёл, сидя у твоей постели! Ты хоть представляешь какого мне было? Я же весь извелся…

Манор был настолько убедительным, что я бы даже ему поверил, вот только:

– Берт, я же был без сознания всего пару часов…

– Да какая разница – часов, дней! Говорю же, сидел, не отходя, рядом с тобой был, с места не шелохнулся.

– Берт, когда я очнулся, тебя рядом не было, в комнате был только Гайм, – улыбаясь проговорил я, а Берт обиженно засопел, но все‑таки, уличенный во лжи, дальше спорить не стал:

– Никто! Никто и никогда не ценит заботу! В следующий раз, когда очередной тролль ударит тебя по голове, я больше сидеть у твоей постели и выхаживать тебя словно нянька не буду! Даже не проси, – и гусеница начала медленно отворачиваться от меня.

– Ладно, Берт, спасибо тебе… э… за то, что был рядом, – я решил, что чем препираться с вредным магическим созданием, лучше стоит попробовать выяснить почему тролли отозвались на просьбу горгула.

– Так это же просто. Горгул – каменный, тролли тоже. Они вроде как родственников друг другу.

– Никогда не знал, что горгульи общаются с троллями. Раньше об этом не было известно.

– Естественно, раньше ведь никто не додумался лезть целоваться к магу у которого есть горгулья, да к тому же ещё и недалеко от стен Эргонхолла, – едко усмехнулся Берт. – Ну а после того как пришедший тролль стукнул тебя по голове и ты выключится, Нери очень переживала за твою бедовую голову и горгул попросил, чтобы всех нас ненадолго пустили в город, чтобы тебе в случае необходимости оказали помощь. Вот мы тут и очутились. Все благодаря тебе и твоей голове, которая не умеет думать, потому что кровь от неё отливает и идет не туда куда надо. Жених недоделанный!

– А с кем разговаривает Нери? – решил перевести тему с поцелуя на странного тролля с рогами, чтобы Берт ещё чего‑нибудь не сказал в мой адрес:

– А, так это их князь, ну или король там, глава вообщем. Эль‑Рих‑Ус‑Тум.

– Не знаешь о чем они говорят?

– Без понятия, я же тут сижу, а они там, – слишком поспешно ответил манор.

– В чем дело, почему ты не с Нери? – я заподозрил неладное.

– Там с ней эта каменюка бесчувственная, – и гусеница посмотрела на горгула, который сложа крылья сидел у девушки на коленях. – Не хочу даже рядом с ним находиться.

– Что у вас произошло? Я полчаса назад видел как вы всесте ели пироги, которыми вас угощала тролльчиха.

– Вот именно, но этот каменный чурбан, у которого совсем нет никакого воспитания и чувства такта, он сказал, что мне надо есть меньше мучного, потому что ему видите‑ли тяжело меня носить! Меня? Тяжело! Ты только представь!

Ответить возмущающемуся Берту я ничего не успел, потому что в этот момент меня заметила Нери и махнула рукой, приглашая подойти к ним.

– Я скоро вернусь, – бросил манору и услышал в спину:

– И ты к ним… Иди, иди, предатель… Они тебя по голове, а я выхаживал. А ты вон, к ним…

И столько в голосе гусеницы было обиды и грусти, что я почти поверил в его стенания и даже хотел вернуться, но обернувшись увидел, что к нему подошла все та же тролльчиха, которая полчаса назад угощала его пирогами и до меня донеслось:

– Давай с капустой и яблоком, а ещё с вишней. Жалко с творогом нет…

Я улыбнулся. Все – таки Берт был неисправим, но несмотря на это за эти