нормально поговорить. Но он такой же, как и все!

Так я и просидела на одном месте, пока на лес не стала опускаться темнота, и лишь только тогда решила вернуться. Казалось, за то время, что я находилась в лесу, ничего в доме не изменилось. В нем царили все тот же шум и суета. Единственное, народу тут явно прибавилось. А еще безумно раздражало, что мое возвращение вызвало много любопытных взглядов.

Игнорируя прожигающие насквозь взглядах, я протиснулась среди парней и поднялась в свою… Нет, уже в общую комнату, чтобы переодеться. Но стоило только открыть дверь, как три пары девичьих глаз вперились в меня.

Девушки сидели на полу и что‑то бурно обсуждали до моего появления, естественно. Но стоило мне появиться, как их милые улыбки исчезли с лиц. Не став зацикливаться и на этом, я прошла мимо, не дожидаясь, когда мне представят третью девушку. Мне было все равно на то, как ее зовут! Я даже не помню, как зовут тех двух, с которыми познакомил меня утром Егор.

Захватив сумку с вещами, я под пристальными изучающими взглядами девушек скрылась в ванной. Приняв горячий, согревающий душ и одевшись, я вышла в комнату, где за это время не прозвучало ни единого слова.

Нетрудно было догадаться, что до моего появления они обсуждали меня. Но мне было глубоко наплевать на это. Как и на их пристальные взгляды и надменные усмешки. Они считают себя важней меня, ну и флаг им в руки!

Пройдя мимо девушек, я направилась на выход, планируя пойти поесть. Как говориться: война войной, а обед по расписанию, а в моем случае – ужин. Вот только в дверях меня остановил вопрос одной из девушек, который показался мне слегка… странным.

– Ты что, собралась в этом идти вниз?

Окинув себя с ног до головы, я еще раз убедилась, что на мне надеты черные легинсы и светло‑голубая туника, сшитая на манер рубашки, а на ногах – милые комнатные тапочки. Вроде ничего не забыла и выгляжу вполне прилично. Ну, подумаешь, забыла заплестись, так волосы еще влажные, и мне хотелось, чтобы они подсохли, прежде чем ложиться спасть.

– А что в этом такого? – ответила я, посмотрев на девушек через плечо.

– Просто… – начала одна несмело, и тут ее перебила другая девушка, та, что прибыла сюда, пока я отсутствовала.

– В доме почти сотня молодых, изголодавшихся по женской ласке парней. Некоторые из них девушек не видели о‑о‑о‑очень давно. А теперь представь, что будет, заявись ты к ним в этом, – и она кивнула на меня, точнее, на то, что было надето на мне.

«А‑а‑а‑а… Вон оно что! Оказывается, за меня беспокоится. Как это мило и неожиданно, – колко подумала я. – Только зря они так…», – хмыкнула про себя, поймав их взгляды, полные превосходства.

Видимо, они решили поучить бестолковую девушку, которая ничего не знает о хранительницах и оборотнях. Вот только тут есть поправка: я знаю об этом гораздо больше, чем они вместе взятые!

Еще там на поляне, когда шла на разговор с дедом и решила проучить двух несообразительных парней. Именно тогда оно нашептало мне очень многое, а именно то, что касается хранительниц и законов, что царили многие века назад.

Дед был прав: многие правила уже давно забыты и утеряны, а те, что остались по сей день, уже никто не чтил. И виноваты были в этом именно оборотни. Да, они, и правда, готовили девушек к роли хранительниц, объясняли, что они должны делать, как говорить, что носить и прочие мелочи. И при этом они забывали пояснять, что слово оборотня на земле для хранительницы ничто, если только она не решит иначе. Ликантропы создавали хранительниц подстать их желаний.

Эти девушки, что смотрели на меня глупыми, наивными личиками и с превосходством в глазах, не знали этого. И, вероятно, если бы внутри меня не поселилось это нечто, то я была бы такой же марионеткой. Ведь именно оно нашептывало мне постоянно про то, что было раньше и что творится сейчас. А также оно твердило, чтобы я не смела влезать в войну Ликантропов, чтобы была сторонним наблюдателем. Да, что‑то я внимательно слушала, впитывая нужную информацию, словно губка, а что‑то игнорировала, считая, что так будет неправильно.

Развернувшись к девушкам и колко усмехнувшись, спросила, скрестив руки на груди:

– Вам не нравится мой наряд? – девушки кивнули. – И почему же?

– Хранительница не может так ходить, – ответила одна из них, вскинув гордо голову.

– Хранительница, возможно, – проговорила, постучав указательным пальцем по подбородку, делая вид, что задумалась. – Но тут вот какая штука… Я не хранительница, а хозяйка этого места. Чувствуете разницу? – протянула с нескрываемым удовольствием, наблюдая, как с их лиц медленно сползает подобие величия. – И тот, кто решится сказать или сделать то, что мне не понравится, пожалеет об этом! – заявила, чувствуя, как внутри радостно встрепенулась сила.

Больше не смотря на девушек, что после моих слов ссутулились и опустили глаза в пол, покинула комнату.

«И с этими мне придется делить комнату! – мысленно простонала, спускаясь по лестнице. – Быстрее бы все закончилось».

Как ни странно до кухни, я добралась без каких‑либо происшествий. А взгляды… С ними я уже стала свыкаться. Главное, чтобы никто больше не вздумал доказывать свою точку зрения или учить меня, что делать. Иначе я за себя не ручаюсь!

 

Глава 32

 

Прошло несколько дней, и они стали для меня мучением. Я никогда не думала, что зима и лес будут моим любимым местом