– Когда Фрост отправил меня в заведение мисс Суон, я обозлилась, обиделась, чувствовала себя несчастной и готова была сражаться с целым миром. Большинство девочек меня ненавидели или боялись. – Голубые глаза подруги затуманились при воспоминании о том периоде ее жизни. – Нина и Тео, конечно, скрашивали мое одиночество, но была еще и ты. Когда мы впервые встретились, я сразу поняла, что ты приходишь в ужас от моего поведения, но мы все‑таки подружились – благодаря тебе. Я никогда не говорила тебе, насколько я ценила твое добросердечие.

Хотя Эмили и была растрогана словами маркизы, это лишь усугубило смятение ее чувств.

– А я переживала, думая, что ты скорее считаешь меня назойливой соседкой, чем подругой.

– Никогда такого не было! – Реган бросила осторожный взгляд в направлении двери. – Я надеюсь, твой уход никак не связан с тем, что мы застали тебя с моим братом, когда вы целовались?

Робкая улыбка сползла с лица Эмили, и она вся вспыхнула при мысли, что кто‑то мог стать свидетелем ее бесстыдного поведения. Как она могла быть такой безрассудной?

– Вы нас видели? – спросила она, от души желая одного: сгореть со стыда и превратиться в кучку пепла.

– Да, когда поднимались на второй этаж. – Реган придвинулась к ней поближе и прошептала: – Не хочу говорить ничего плохого о своем брате и тем не менее должна тебя предупредить, что он негодяй.

– Комплименты мне говоришь, сестренка? – издевательским тоном спросил Фрост, входя в комнату вслед за лордом Пэшли. – Ты меня потрясаешь! Как приятно ощущать поддержку близких!

В комнате воцарилось неловкое молчание. Избегая встречаться глазами с графом, многозначительно глядящим на нее, Эмили спешно попрощалась и вышла из комнаты, прежде чем ее успели остановить. Реган ссутулилась под тяжестью вины.

– Фрост…

– Не трудись, – резко сказал тот, отмахиваясь от ее извинений, и взглянул на Дэра. Если бы Фрост увидел на лице друга сочувствие, он бы ударил его.

– Что ж, это был уникальный случай. Обычно молодые девушки, которых я целую, не сбегают от меня.

Вздохнув, его сестра села на диван.

– Справедливости ради замечу, что Эмили Кэвел заслуживает, чтобы я ее предупредила. Ты ведь действительно негодяй. И очень немногие женщины могут устоять, когда ты мобилизуешь все свое обаяние.

– Что ж, спасибо, сестренка. – Он сел рядом с ней и поцеловал ее в висок. – Однако твоей подруге не откажешь в разумности. Мои чары на нее, похоже, не подействовали.

Это противоречило здравому смыслу, но именно поэтому ему еще сильнее хотелось с ней поцеловаться.

Признает она это или нет, но ей явно понравилось целоваться с ним.

– Умная девочка, – поддразнил Дэр друга и улыбнулся ему. – Хочешь пари?

– Никаких пари! – заявила сестра. – Я считаю эту девушку своей подругой.

Фрост пожал плечами, с готовностью оставляя эту тему.

– И в мыслях не было заключать относительно нее пари. Тем не менее мисс Кэвел еще увидит меня.

В течение следующих двух часов Эмили стояла рядом с матерью в танцевальной зале, деланно улыбаясь, в то время как мать живо обсуждала с дамами проблемы садоводства и правильный выбор соуса к палтусу. За это время к ним подходили трое мужчин, приглашая ее на танец. К вящему неудовольствию матери, она отказала всем троим. Извиняющимся тоном девушка объясняла, что подвернула ногу. Благодаря этому невинному обману самолюбие джентльменов не пострадало, а ей удалось избежать нотаций от матери. На самом деле она опасалась, что если лорд Чиллингуорт увидит ее танцующей, то снова подойдет к ней. К счастью, он держался на расстоянии. За весь вечер она увидела его лишь раз, когда он и лорд Пэшли проследовали в комнату для карточных игр. Вместо ожидаемого облегчения она ощутила, как у нее внутри шевельнулся ужас. «Я целовалась с Фростом!» Эмили содрогнулась, убеждая себя, что ее дрожь вызвана отвращением. Несколько часов спустя в своей спальне Эмили все еще ощущала его прикосновения. Ее губы горели, как будто он выжег на них клеймо. Стоя перед зеркалом в ночной рубашке, она облизнула губу и ощутила его вкус. Эмили почти ничего не говорила по дороге домой. Мать и младшие брат и сестра разговаривали между собой. Они решили, что просто бал утомил ее. Поэтому, когда мать велела ей идти спать, Эмили послушно чмокнула ее в щеку и направилась наверх, в спальню. В комнате ее ждала Мерси, горничная, которая обслуживала ее и сестру Джудит. Когда она была им не нужна, экономка давала ей другие поручения. Мерси помогла Эмили раздеться и отправилась к Джудит.

Отвернувшись от зеркала, Эмили взяла с туалетного столика щетку для волос и подошла к кровати. Сев на нее, она начала расчесывать волосы. Время от времени она останавливалась, чтобы вытащить пропущенную Мерси заколку. Но очень скоро уже ничто не мешало ей проводить щеткой от корней волос до самых их кончиков. Эмили была слишком поглощена событиями прошедшего вечера, чтобы получать удовольствие от этой процедуры. Когда она была маленькой, Люси каждый вечер ее расчесывала, впрочем, для этого сестре нужно было сначала ее поймать. Люси часто, догнав, валила ее на пол и садилась верхом. В отместку Эмили выдирала у сестры волосы. Только после неизбежных воплей и взаимных упреков сестры успокаивались и переходили к делу. Они обсуждали прошедший день, делились радостями и обидами, подлинными или надуманными – обычно виноватым оказывался их брат Эшли, – и своими открытиями. Теперь Эмили