Мисса, эта неугомонная кошка, опять принесла какую‑нибудь гадость и теперь хвалится пойманной добычей? Ещё и комары залетели в спальню и теперь безбожно гудят прямо над ухом. Не дом, а какой‑то ужас!

С этими гневными мыслями я перевернулась на кровати и уперлась во что‑то твёрдое и острое, похожее на палку.

В недоумении села на постели и, открыв глаза, увидела перед собой вместо привычной небольшой комнаты, которую мне так любезно выделила тетушка Мирта, мшистое болото, густой лес и серый камень с сидящей на нем большой гусеницей, которая вдруг недовольно произнесла:

– Ну здравствуй.

 

Глава 2

 

Веринерия  

 

В недоумении я села на постели и, открыв глаза, увидела перед собой вместо привычной небольшой комнаты, которую мне так любезно выделила тетушка Мирта, мшистое болото, густой лес и серый камень с сидящей на нем большой гусеницей, которая вдруг недовольно произнесла:

– Ну здравствуй.

Я потерла глаза, потому что до сих пор была уверена, что мне все это снится. Что и густой лес с высокими многовековыми деревьями, и зелёный мягкий мох под руками, и сладкий запах морошки с говорящей гусеницей всего лишь игра моего воображения. Но после того как ущипнула себя за руку и лес остался, обреченно поняла, что все вокруг настоящее.

– Гусеница…, – до сих пор до конца не веря в увиденное пробормотала я.

– Что?! – тон моего собеседника вмиг стал ледяным и даже слегка зловещим, а чёрные волоски на спине и боках распушились и теперь гусеница выглядела ещё больше.

– Ой, простите, многоуважаемая… э… многоножка? – выдала я первое что пришло в голову.

– Знаешь, так меня ещё никто не называл, – раздражение в голосе сменилось обидой. И гусеница начала отворачиваться.

Правда, чтобы полностью повернуться ко мне спиной ей понадобилось некоторое время. А когда наконец голова и задняя часть поменялись местами, раздалось обиженное сопение.

– Но простите, я же не знаю как вас зовут.

После этих слов гусеница перестала сопеть и будто потопталась на месте, словно раздумывая, стоит поворачиваться обратно или нет. Но все‑таки решила повернуться и на это у неё ушло ещё где‑то полминуты.

– Берт.

– Приятно познакомится, Берт. А меня зовут Веринерия, можно Вери, по крайней мере раньше дома у тетушки все звали именно так.

– Не могу сказать, что мне тоже приятно с тобой познакомиться. Не приятно. Прости, но я привык быть честным. Так, что дальше… хм… Ах да, точно! Имя – оно у тебя дурацкое, особенно Вери, словно кличка собаки. Нет уж, я буду звать тебя или Нери или "эй ты". Выбирай сама, я сегодня добрый. Но Веринерией точно звать не буду, слишком долго.

– Уважаемый Берт, если вы будете обращаться ко мне «эй ты», то и я в свою очередь пожалуй буду звать вас не иначе чем "гусеница", – и я сложила руки на груди, смотря на пушистого черно‑желтого Берта.

– Я не гусеница! Я бабочка!

– Хорошо, пусть так. Но… пока вы гусеница и называть я вас буду соответственно, – я выгнула бровь по‑прежнему смотря на этого вредного обитателя лесной полянки.

– Ну ладно, буду звать тебя Нери, – через несколько секунд согласился Берт–. Кстати, откуда ты тут взялась?

– Сама не знаю. У меня была свадьба, но стоило подойти к священному своду в храме, как тот засветился и все пропало, а очнулась я уже здесь.

– Вот как. Интересно.

В этот момент в ближайших кустах что‑то заухало, зафырчало, затрещало и на нас вышел большой болотный кот. Ростом в холке он был около метра и примерно такой же в длину. Он зафырчал и двинулся на нас с гусеницей.

– Хватай меня и побежали быстрее! – истерично взвизгнул Берт.

 

Глава 3

 

Веринерия  

 

– Хватай меня и побежали быстрее! – истерично взвизгнул Берт.

– Мы все‑равно не успеем убежать от болотного кота, сам подумай, – тихо проговорила я, нащупав в высокой траве палку.

Конечно вряд ли она помогла бы в драке с хищником, но все‑таки придавала небольшую уверенность и надежду, что зверь, увидев ее, решит не нападать.

Зверь все подходил, скалясь и потряхивая головой. К тому же к каждому его шагу добавилось утробное рычание.

Я медленно поднялась и протянув руку, схватила Берта и прижала к себе.

– Надеюсь ты не ядовитый.

– Вот еще, нет конечно, – фыркнула гусеница.

Я начала медленно отступать назад, пока не уперлась спиной в дерево.

– Притворись мертвой! Кот может побрезговать есть тухлятину.

– Берт, уже поздно. Вряд ли он поверит, что я умерла и успела испортится за секунду.

– А у тебя есть магия?

– Была когда‑то…потом пропала.

– Да? А что случилось, – мохнатая голова повернулась ко мне и в чёрных глазках бусинах я увидела любопытство.

– Нет, ты правда думаешь, что сейчас лучшее время для подобных разговоров?! – моему возмущению не было предела. Нас с минуты на минуту должны были съесть, а Берта волнует, что произошло много лет назад!

– Ой да ладно тебе. Ну хорошо, потом расскажешь, если выживешь. Хотя тебя все‑равно сейчас съедят и я никогда не узнаю эту историю, – вздохнула наглая гусеница.

– Это почему меня? Тебя тоже съедят.

– Да нет, ты большая. Ему и тебя одной хватит, и пока он будет глодать твою ногу, я успею уползти, – спокойным голосом заявил Берт, а я даже