После моего заявления Глеб вздрогнул.

– Откуда ты знаешь? – выдохнул он, и, тут же взглянув на Макса яростно, произнес. – Это ты ей сказал? Так у нее был хоть какой‑то шанс остаться в живых! – бросил он, снова кидаясь на Макса.

– Да успокойся ты! – проговорил тот, уклоняясь от ударов. – Я что, похож на идиота? Неужели ты думаешь, что я захотел бы рисковать женой ради вас? – продолжая уклоняться, спросил он.

Слышать из уст Макса, что я его жена было непривычно и как‑то неправильно что ли. Для меня слово «жена» связано с росписью в ЗАГСе со свадебным платьем и, конечно же, согласием на эту роль, а я что‑то ничего подобного не припомню!

– Тогда кто? – озадаченно спросил Глеб.

И они, как по команде, посмотрели на меня. Что‑то мне подсказывало, что сейчас меня ждет допрос с пристрастием. Вот только я не готова была сдавать Артура. Ведь он прав, мы не имеем права прятаться за их спинами.

– Это не имеет никакого значения, я уже все решила и прятаться не намерена! Можешь так и передать старейшинам, – проговорила серьезно, скрестив руки на груди. – И на этом, думаю, нам лучше закончить разговор. Меня ждет серьезная беседа с… мужем!

– Значит, вот как? – спросил Глеб.

– Да! – ответила, не поворачиваясь к нему.

Я не видела, как он ушел, но почувствовала некую пустоту на поляне, а внутри ощутила тоску.

Возможно, я и поступила сейчас жестоко, но ведь и он не думал обо мне, когда рвался к Марии. Когда целовал ее, нежно гладил по щеке, не задумываясь, каково было мне на тот момент.

– Все нормально? – спросил Макс, прикасаясь к плечу.

– Нет, – ответила честно, повернувшись к нему, заглядывая в глаза.

Не знаю, что он в них увидел, но через секунду Макс притянул меня к себе и крепко обнял.

– Все будет хорошо, – прошептал он, вдыхая мой запах.

Именно этого мне сейчас и не хватало, поддержки и уверенности, что все будет хорошо. Прикрыв глаза, я прерывисто вздохнула, ощутив запах корицы.

Глава 35

– Ты пахнешь корицей, – прошептала я, нервно хихикнув.

Наверно, это было не этично с моей стороны заявлять ему подобное. Я обожаю корицу, особенно свежие булочки с ней. Когда они еще горячие, и ты, обжигая пальцы, всеми силами пытаешься оторвать кусочек и запихнуть его в рот, прикрывая глаза от удовольствия. Я не могла не признать, что Макс пахнет замечательно.

– А ты солнцем, – ответил тихо Макс.

– Издеваешься, да? – хмыкнула, поднимая глаза и смотря на него.

– Нет.

– Но солнце не пахнет! – уверенно заявила, даже собиралась обидеться за то, что он решил солгать.

– Это не так. Оно пахнет, просто не каждый может это почувствовать, – ответил Макс, касаясь губами моих губ.

– Да? И чем же оно пахнет?

– Жизнью, – ответил Макс. – Стоит только взглянуть на него, увидеть блики на снегу или листьях, почувствовать его тепло, и понимаешь, что живой. Солнце пахнет жизнью. Вот так и с тобой, когда ты рядом, я чувствую себя живым.

Это было так красиво сказано, что я ощутила тепло и нежность в районе груди. Мне еще никто никогда не говорил подобного. Чтобы Макс не заметил навернувшихся на глазах слез, я выкрутилась из его объятий.

– Где то местечко, о котором ты говорил? – спросила, понимая, что у меня нет никакого желания возвращаться в дом.

В основном, из‑за того, что сказал Глеб. Если он понял, что Макс сделал со мной, то и остальные тоже поймут. А ловить на себе их осуждающие или завистливые взгляды сегодня я не готова. Скорее всего, к этому я никогда не буду готова!

– Где нам никто не будет мешать? – уточнил Макс.

– Ага, – бросила, подходя к остатку костра. – Оно самое. И да, нужно что‑нибудь придумать с… твоей наготой.

– Тебе разве не нравится? – выгнул он бровь, соблазнительно улыбнувшись.

– Это немного сбивает и не дает нормально думать, – ответила, поднимая рюкзак.

– Хорошо, я придумаю что‑нибудь, – сказал Макс, забирая из моих рук рюкзак, а потом нежно взял меня за руку, произнес: – Пошли.

Идти нам пришлось недолго. Местом, о котором говорил Макс, являлась та самая землянка, в которую меня однажды уже приводил Глеб.

Заходить в нее было немного некомфортно, особенно, учитывая воспоминания, связанные с этим местом. Осмотрев комнатку, я подметила что ее кто‑то починил после моего «буйства». Дыра, что зияла в стене, отсутствовала, даже следов от ее не осталось.

Вспомнив о том, что было в этом месте, испуганно подумала, если бы тогда нам с Глебом не помешала Мария, то, наверно, уже давно была его женой. Передернув плечиком, я присела на кровать и посмотрела на Макса.

– Значит, жена? – проговорила, наклоняя голову набок.

– Я бы тебе обо всем рассказал, – тут же попытался он оправдаться.

– Конечно, – спокойно согласилась с ним и едва заметно улыбнулась.

Хотелось закричать от возмущения, прогнать его, остаться одной и, возможно, поплакать. Но вместо этого я прилегла и отвернулась от Макса. Возможно, я просто устала возмущаться и что‑то доказывать. А может, я не стала этого делать, потому что смирилась? С тем, что никто из них не способен на искренность? Я видела много оборотней, и ни один из них ни разу не сказал правду. И, вероятно, то, что сидело внутри меня и подсказывало – не