– Спасибо, в следующий раз.

Конечно, в следующий раз. Я даже знаю, когда он случится – никогда. Сомневаюсь, что после подобных выкрутасов моей родни у него возникнет желание продолжить со мной общение.

– Спасибо, что помог, – потопталась я с ноги на ногу и добавила: – Извини, что так вышло.

– Глупости. В извинениях нет никакой нужды, – заверил он и улыбнулся. «Элементарная вежливость, не обольщайся», – мысленно одернула я себя. Дмитрий приподнял руку и бросил взгляд на часы: – Кажется, мне пора. Проводишь?

– Да‑да, конечно.

Мы переместились к входной двери, я приоткрыла её и прижалась к стене, пропуская его. Помещик сделал пару шагов и замер напротив меня. У нас довольно тесная прихожая, отметила я, почувствовав на пояснице мурашки. Его руки опустились мне на плечи, правое он легонько сжал, а я замерла изваянием, боясь поднять на него взгляд. Пялилась на ворот футболки, успев разглядеть рядом с ним родинку на шее. Я ещё не успела ничего такого подумать, решив, мужчина хочет меня подбодрить, как его губы неожиданно и требовательно раскрыли мои. Он опять меня поцеловал! Целовал не менее минуты, а когда ушел я ругала себя. «Ну, что ты за размазня, не могла по‑человечески ответить на поцелуй! Второй, между прочим, поцелуй!»

          Глава 14         

На следующий день я твердо решила везти мать в больницу. Для этого предстояло поехать в город. Во‑первых, и главных, там специалисты, во‑вторых, избежим пересудов. Я позвонила в клинику и потребовала срочного приема, нас записали на понедельник. Девушка сожалела, но сегодня уже пятница и лучшее что она могла предложить – первый день следующей недели.

Мама долго не покидала спальню, оттягивая встречу со мной и, подозреваю, не возражала, если бы мой отпуск внезапно закончился. Но нет, впереди ещё неделя и уезжать я не намерена. Михаил Андреевич вздыхал в кухне, тёр ладонью лысую макушку и маялся. Я грохнула перед ним чашку с горячим чаем, оправила его в душ, а сама решительно направилась в спальню.

Заслышав мои шаги, мама прикрыла глаза и притворилась спящей. Я распахнула настежь окно и протянула ей смоченное холодной водой полотенце.

– Держи. Через час на кухне семейный совет, – сообщила ей. – Я до Дюши, проверю как там моя машина. В понедельник едем к врачу, и не вздумай мне возражать.

Мама охнула, приложила к голове полотенце и согласилась. На врача, на поездку, на семейный совет.

Через двадцать минут я входила в гараж приятеля. Тот находился внутри, вертелся вокруг моей тачки и насвистывал.

– Бампер и фару сам поменяю, уже нашел, – порадовал одноклассник. – Фильтра заодно заменю, сдается мне, они у тебя со времён царя Гороха стоят. А капот лучше заказать новый, с ним ничем помочь не могу, тут к профессионалам обращайся.

Он мне озвучил требуемую на запчасти сумму, я протянула деньги и поинтересовалась:

– К понедельнику управишься? Если нет, лучше не начинай. Мне в понедельник тачка позарез нужна.

– К понедельнику? – прикинул он и кивнул: – Успею. Прямо сегодня смотаюсь, закуплю всё что нужно и вечером начну. Должен успеть.

На этом и порешили. Я попрощалась и двинула на выход.

– Погодь, – окликнул одноклассник. Обошел меня, скрылся под навесом двора, вернулся, выкатывая скутер. Подкатил технику ко мне и предложил: – Вот, катайся пока. Чего ноги зазря сбивать. Он у меня всё равно без дела стоит.

– Да ты что обалдел? – отпрянула я. – Я на нём не умею.

– А чего тут уметь, проще пареной репы. Садись, покажу.

Дюша научил пользоваться скутером и снабдил шлемом. Возвращалась домой с ветерком. Поначалу меня болтало из стороны в сторону, немного проехавшись, научилась держаться ровнее. К дому подъезжала вполне уверено, только моя уверенность не помешала мне лихо взвизгнуть, когда тормозила. В целом мне понравилось. Забавный транспорт.

Семейного совета не получилось. Мама, успевшая принять душ и выглядевшая по этому случаю значительно лучше, бросилась в наступление. Лучшее средство защиты – нападение, вспомнила она и вывалила на меня все накопленные для Жанны претензии. Тонкие широкие рукава её халата мельтешили вслед за руками, а маму «несло и несло». Я как завороженная следила за движением цветастого шелка, изредка фыркая и пытаясь вставить хоть слово. Большинство претензий слышала уже не раз, к половине отнеслась с прохладцей и без интереса. Пока она не перешла к событиям последних дней.

– Ты хоть на секунду подозреваешь какой мы испытали стресс?! – крикнула она, тряся перед моим лицом указательным пальцем. – Ты представляешь, что мы пережили на допросе? Все эти намёки, подозрения. А Михаилу вообще не сегодня‑завтра обвинение предъявят! Убил человека! Ты на него глянь, – предложила она, – посмотри, посмотри. Да он мышей из капкана достать не может!

– То есть, общение с полицией оправдывает ваше пьянство, ты, это хочешь сказать? – сделала я вывод и уточнила: – По‑вашему, это выход из ситуации?

– Я не знаю где выход! Так же, как и не знаю где вход! Я в эту ситуацию себя не вовлекала, а впуталась благодаря дочери. Не слишком благодарной дочери, прошу заметить!

– Смею заметить, мама, если бы, кто‑то не предавался порокам, в день визита покойного, то вполне смог бы внятно излагаться с полицией. Прекрасно помнить происходящее и отвечать на вопросы связно. И тогда, глядишь, у полиции этих вопросов к вам не осталось.

– Зачем он её искал? Вот ты скажи мне, скажи! – стребовала мать. – Молчишь, не знаешь? И я не знаю, а полиция очень интересуется. И что я должна думать!