– Имею право, – через стон ответила эта язва.

– Это с чего ты взял? – продолжая кусать его шею, я скользнул пальцем между ягодиц, стал массировать и дразнить вход в задницу.

– Ты меня любишь, – запрокинул он голову назад и прикрыл глаза.

– Аргумент, – согласился и, прогнув его в спине, вошёл в податливое тело.

Обнял, прижал к себе и трахал его, выпивая не тихие стоны. Каждый раз мозги плавятся, имея Артёма. Держать ближе, чувствовать его бешено бьющееся сердце. Потерять голову от охуенного оргазма. Дрочить его член и знать, что он кончает от моих ласк. Он – лучшее, что могло со мной произойти. И сейчас, водя рукой по его налитому кровью члену, я почувствовал желание попробовать его на вкус.

Вытащил ствол из попки Соколова, услышал его разочарованный стон. Но не успел он высказаться, как я развернул его, толкнул на диван, сел на колени взял его член в руку и уставился на него.

– Стас? – удивлённо хриплым голосом позвал Тёма.

– Молчи.

Опустил глаза на розовую головку с каплей его смазки. Долго не думая, вобрал его в рот, Артём застонал и задёргался. Стал сосать, обводя член языком по кругу, сжимая его яйца в кулак. Это оказалось пиздец как возбуждающе, мой ствол стал ещё твёрже. Рука сама опустилась к члену, и, сжав его, водил по нему, кайфуя от неожидаемого удовольствия.

Артём запустил пальцы в мои волосы и стал насаживать мои рот глубже на свой член, стонал и извивался. Потянул меня за волосы и поцеловал меня, сам направляя мой стояк в его задницу. Вошёл одним толчком до самого конца. Не отрываясь от друг друга, я продолжал таранить его грубо, быстро и напористо, пока мы оба не начали биться в конвульсиях от нахлынувшего оргазма.

Упал рядом с ним на диван без сил и потный. Несмотря на унизительную позу на коленях и на то, что я сосал, – это было охуенно.

– Ты сумасшедший, – тяжело дыша, Артём положил голову на мою грудь.

– Почему?

Ну, я немного психованный, но всё же.

– Не ожидал, что ты это сделаешь, – поднял он голову ко мне. – Но это было невероятно. Спасибо, – взял моё лицо в свои ладони и поцеловал страстно.

– За это спасибо не говорят. – Я сам не ожидал от себя такой хуйни, но ни капли не жалею.

– Мне всё равно, что там говорят. Я благодарен тебе, что ты рядом, и, что ты всё решаешь за меня.

– Я накосячил, так что стараюсь исправляться.

Чувство вины – самое конченое чувство.

– Я тебя люблю. Но если ты ещё раз что‑то от меня скроешь, то яйца оторву.

Его серьёзный и решительный взгляд говорили, что он не шутит, но рассмеяться всё равно хотелось.

– Хорошо! Идём спать?

Он кивнул, и мы направились для начала в ванную.

Мы приняли душ вместе, теперь по‑другому и не бывает. И завалились на кровать, как два мешка картошки. Артём пару раз вставал, так как мелкая просыпалась, я пока по ночам к ней не лезу.

– Я хочу продать этот дом, – сказал он мне за завтраком.

– Зачем?

Хорошее место, природа, тишина.

– Здесь всё напоминает о родителях, – повернулся он к мелкой, которая мазала кашу по столу и улыбалась.

– Я понимаю, но подумай хорошо. Это всё‑таки память.

Продаст и будет потом жалеть.

– Вот именно! Я буду всегда их помнить, а дом только будет напоминать о случившемся.

– Как скажешь. Но всё же подумай.

Задержаться тут мне на руку. Ворона ещё не закрыли и его шавки по городу шуршат в поисках меня. Отец сказал, что лучше оставаться пока здесь, а то с мелкой надо быть вдвойне осторожным.

Глава 52.

Артём

– Мелкая! Я очень рад, что тебя это забавляет, но я весь в синяках уже, – наблюдал с дивана, как Мила дразнит Стаса пластмассовым молотком и до слёз хохочет.

Стас будто другой человек с ней. Такой мягкий и милый, смешит её, строя рожицы. Щекочет её до икания, из‑за чего получает от меня по голове.

– Волк, – коряво кричит Мила, и Стас, выдыхая, становится в позе сидящей собаки и рычит.

Мила готовится бежать, внимательно следя за движениями Стаса. Я сам затаил дыхание и ждал его действий. Миле, видимо, надоело ждать, и она сделала шаг к нему, и тут Стас сдвинулся с места. Сестрёнка как завизжала и, хохоча, подбежала ко мне, карабкаясь на колени.

– Волк! Волк! – неразборчиво кричала она, вцепившись в мою шею.

И так каждый вечер последнюю неделю.

Стас остановился передо мной и молча посмотрел в глаза.

– Я тебя люблю! – одними губами сказал ему.

После того, как Стас сделал то, о чем я и не думал просить: нить, что нас связывала, стала ещё крепче. Несмотря на последние печальные события, я счастлив.

Стас пытался отговорить меня от продажи родительского дома, но меня не переубедить. Так будет лучше. Они навсегда в моем сердце, зачем терзать себя?! Покупатели быстро нашлись, и на днях будем подписывать договор. Все нужные документы для оформления опекунства на Милу собраны. Не без «особой» помощи Стаса, конечно. Взяток давать я не умею, никогда этого не делал. Нет, я не святоша. Просто не было надобности, всегда соблюдал правила и ничего не нарушал. Так что