влезли, чтобы на нас наезжать. Я просто поговорю.

Илья выходит на улицу и неспеша приближается к мотоциклисту. Развернувшись, наблюдаю сцену в заднее окно. Водитель стаскивает шлем и спокойно ждет, пока к нему подойдут. Разглядываю его и тоже догадываюсь, кто нас преследовал. Мощный мужчина, одет в кожаную куртку и такие же штаны. На груди несколько цепочек. Широкая борода, длинные волосы, связанные в хвост. Запястье обмотано банданой. Почти наверняка, Константин – брат Влада и бывший ухажер погибшей Светланы. Что ему от нас нужно? Я была уверена, что он не пойдет на контакт, поэтому даже не узнавала номер его телефона. Хотя могла спросить Влада.

Несколько минут общения, и байкер слезает с мотоцикла. Вместе с Ильей идет к машине. Мой спутник снова садится на водительское сиденье. Я сижу рядом. Наш гость забирается назад. Смотрю сначала на Илью, взглядом спрашивая, что этот демарш означает?

– Думаю, ты уже поняла, – спокойно отвечает он. – Это Константин, брат Влада. Готов с нами поговорить.

Киваю и разворачиваюсь на сиденье так, чтобы было удобно видеть лицо мужчины. Сначала внимательно изучаю его. Вид у него, и правда, брутальный. Впечатлительных людей может напугать. Цепи эти, выглядывающая из под футболки и заползающая на шею татуировка волка с черепами. В одном ухе болтается серьга. Тоже череп, кстати. И еще серебрянные печатки на пальцах. Представляю, что подумала мать Светланы, увидев у дочери такого ухажера. Константин сидит спокойно, позволяя мне рассмотреть себя. В ответ смотрит цепко, настороженно, но без угрозы во взгляде.

– Я знаю, кто ты. И что задаешь вопросы, тоже знаю, – начинает мужчина первым, глядя исключительно на меня. Голос у него низкий, хриплый. Ну что ж, так даже лучше. Пусть выскажется. И мы сможем понять, что ему нужно. – Готов ответить на любые, – сходу удивляет он меня. – Но сначала тоже спрошу. Зачем тебе это? Спасаешь жениха?

– И это тоже, – отвечаю, подумав. – Но главное, не хочу, чтобы пострадал невинный. А убийца остался безнаказанным. Я правильно поняла, вы готовы нам помочь?

Снова пауза, во время которой Константин оценивает мои слова и решает, устраивает ли его. Наконец кивает:

– Готов. Спрашивай. Но учти, буду говорить прямо, что знаю. Если тебя зацепит, уж извини. Сама во все это влезла.

Краем глаза замечаю, как дергается Илья, подаваясь ближе ко мне. Будто пытается оттеснить и защитить. Хмуро смотрит на нашего гостя, сжимая челюсти. Касаюсь его предплечья, останавливая. Мне это только на руку. Мужчина показывает, что не собирается меня щадить. Тогда я тоже могу не искать для него смягчающие формулировки и касаться сложных тем. Чем и пользуюсь, задавая первый вопрос:

– Как вы относились к Светлане?

– К Цветочку? – переспрашивает Костя. Слышать от грозного на вид мужика ласковое прозвище удивительно. А его ответ удивляет еще больше: – Я ее любил. А она меня нет, – от такой правды ненадолго теряюсь. Он сам продолжает: –  хотел жениться. Привести ее в дом. Но Света не воспринимала меня всерьез. Любила твоего жениха.

– Откуда вы знаете? Она сама говорила? – хмурюсь я.

– Сама. Так и сказала, когда достал ее своими попытками вернуть: «Зачем тебе женщина, которая как кошка влюблена в другого?» Больно била. Надеялась, что наконец отстану. Проблема в том, что она была нужна мне любая. Я бы смог заставить ее полюбить. Но Цветочек не хотела дать мне шанс. Постоянно моталась в столицу. А как только твой приезжал сюда, сразу бежала к нему. А он ведь не брал ее с собой. В столице у него была ты.

Черт, слушать это очень неприятно. Видимо, на моем лице что‑то отражается. Илья крепко сжимает мою ладонь и бросает Константину с угрозой:

– Полегче, следи за базаром. Выдавай только факты. Эмоций в этом деле без тебя хватает.

– Я как раз только факты, – усмехается мужчина. Беру себя в руки и продолжаю:

– То есть, Светлана так и говорила: люблю Рому?

– Прямо так не говорила. Но раз бегала за ним хвостом, какие еще вопросы? Ты сомневаешься?

– Мои сомнения к делу не относятся, – качаю головой. – Судья их точно слушать не станет.

– Сомнения не относятся, – соглашается он. – А ребенок? – произносит с выдохом, почти через силу. Значит, о беременности погибшей девушки уже знает. А еще видно, что эта тема для него очень болезненна.

– Вам Светлана рассказала?

– Нет, – по его лицу проходит судорога. Словно ему больно. – Но даже если и так, меня бы это не остановило.

– И все же от ребенка она избавилась, – замечаю я. – Если бы сильно любила, вряд ли бы такое сделала.

– Как раз наоборот. Когда любишь, готов на многое, – глухо отвечает Костя. И я понимаю, что сейчас он говорит о себе. А дальше добавляет с глухой ненавистью: – Если он ее заставил, предупреждаю, лучше ему из изолятора не выходить. Мне терять уже нечего.

Илья снова пытается вмешаться. Но силой и угрозами эту проблему не решить. Надо по‑другому. Бросаю на него короткий успокаивающий взгляд и снова обращаюсь к Косте:

– Я бы тоже не простила мужчину, который заставил меня убить его ребенка. Но это слишком