грудь, созданную точно под мою ладонь. Трогаю, глажу, изучаю. Считываю малейшие реакции. Запоминаю, что ей нравится. Я найду все ее чувствительные точки. Сделаю зависимой от меня. Настолько, насколько сам уже зависим от нее. От ее запаха, вкуса губ и кожи. Шелка волос, которые, как маньяк, пропускаю сквозь пальцы, полностью растрепав ей прическу. Яна царапает ногтями мою шею, тоже зарывается пальцами в волосы. Притягивает мое лицо еще ближе. Стонет прямо в губы, отключая полностью мозги.

– Яночка, Илюша, – спускайтесь вниз ужинать, – голос матери врывается в пропитанное похотью сознание. Не сразу вникаю в слова, но когда осознаю, едва удерживаюсь от рычания. Я дошел до того, что готов присвоить Яну прямо здесь, наплевав на всё остальное. Но девушка в моих руках начинает отчаянно сопротивляться. Мычит, пытаясь разорвать поцелуй. И мне приходится ее отпустить. Она тут же отскакивает в сторону. Закрывает ладонями лицо и глухо стонет:

– Уходи…

Приняв ледяной душ, заваливаюсь в кровать и делаю один звонок. У меня созрел план, как задержать Яну подальше отсюда. От всей этой обстановки, давящей обязательствами и запретами. Нам нужно немного времени побыть только вдвоем. Забыть все остальное. И да, я понимаю, к чему это может привести. Желаю этого всем сердцем. Возможно, мы сгорим в том огне, что разожжет наша обоюдная жажда. Но все это потом. И с последствиями я разберусь. Полностью приму на себя ответственность. Встану между Яной и семьей, защищая ее от любых обвинений. Но больше не могу ждать. Зверь сорвался с поводка. Ему нужна его добыча.

 

Глава 39 Яна

 

Это, и правда, наваждение, но когда Илья целует меня, я забываю обо всем. Где‑то далеко остаются обязательства, логичные рассуждения, совесть и мораль. Не понимаю, почему так происходит. Может, для каждого из нас есть такой человек? Когда единственно правильными и нужными кажутся его объятия. Когда невозможно сопротивляться. Потому что сильнее всего одно желание – быть с ним одним целым. Прорасти и сплестись душами, телами на всех уровнях. И с каждым разом эта потребность только сильнее. Но когда морок немного отступает, наваливается чувство стыда, отрезвления.

И вот сейчас, расположившись на заднем сиденье машины, устало слежу за пейзажами за окном и размышляю. Специально села подальше от Ильи, заявив, что не выспалась и хочу подремать. И постаралась не обращать внимания на острый мужской взгляд. Я даже на завтрак не стала спускаться. Смотреть в глаза Ромкиной матери выше моих сил. И Наталье Петровне тоже. Они так заботятся обо мне, делая вину еще острее. Надавали в дорогу вкусной выпечки, термосы с чаем и кофе. Постоянно благодарят, что мы с Ильей помогаем Роме. Пытаемся его вытащить. Закрываю глаза, прислоняясь лбом к прохладному стеклу. Как мне со всем этим справиться?

– Яна, – хрипло зовет Илья. Поворачиваю голову и встречаюсь в зеркале с его обеспокоенным взглядом. – Тебе плохо? Укачивает? Хочешь, остановлюсь?

Да, мне плохо. Но не от дороги. А от того, что предстоит пережить. Не знаю, что у нас получится с Ильей. Может, вообще ничего не выйдет, учитывая обстоятельства. Но свадьбы с Ромкой уже точно не будет. Не будет нашей уютной совместной жизни, его ласковой заботы и веселых подначек. И хорошего в целом, пусть и не сносящего голову секса. Я вообще не уверена, что то, что происходит между мной и Ильей – нормально. Это слишком остро, слишком глубоко, что даже больно. Когда одно только прикосновение чужих губ проникает прямо в душу. Выворачивая там все. Разрушая и создавая заново. На такое можно подсесть, как на дурь. Но и отказаться невозможно. Страшно падать в пропасть, не понимая, что там, на дне.

– Не надо останавливаться, – отвечаю глухо. – Все нормально, – и снова отворачиваюсь к окну. Больше всего не хочу, чтобы он начал обсуждать наше вчерашнее безумие. Наверное, Илья чувствует мое состояние, потому что разговора не заводит. Только следит за мной постоянно. Крошит мою и так едва трепыхающуюся выдержку внимательным взглядом карих глаз. Когда только успевает за дорогой смотреть?

Конечно, заснуть у меня не получается. Впрочем, выспаться все равно бы не удалось. До города, в который мы едем, чуть больше ста километров. И пусть Илья ведет машину неспеша– дороги тут отнюдь не столичные. Но все равно за пару часов должны добраться. Понемногу просыпается голод. Достаю из заботливо приготовленной сумки пирожки и термос с кофе. Передаю выпечку Илье и уже даже не удивляюсь, когда от одного случайного соприкосновения наших пальцев тело простреливает жаром. Илья тоже вздрагивает, бросая на меня очередной очень говорящий взгляд. Он уже больше не прячет свою жажду.

Приезжаем в город за сорок минут до назначенной встречи. Она должна состояться в парке, недалеко от центра. Илья предлагает сначала заехать в кафе, мотивируя тем, что я нормально не завтракала. Но мне не хочется, пирожки перебили аппетит. И еще тянет размять ноги после двух часов непрерывного сидения. Так что едем сразу в парк. Мой спутник неплохо ориентируется. Еще в начале поездки Илья сообщил, что здесь живет его хороший знакомый, с которым он давно собирался увидеться. И раз уж так получилось, после общения с Оксаной мы ненадолго заедем к нему. Мужчина живет в частном секторе, ближе к окраине, в своем доме.

Мне не нравится эта идея и не хочется знакомиться с друзьями Ильи. Но и отказывать в небольшой просьбе нет причин. Не знаю, как он объяснит мое присутствие. В конце концов, это его дело. Посижу в саду, подожду, пока мужчины пообщаются.