не допущу, чтобы ты пострадала из‑за моего эгоизма.

Она прикусила губу:

– Ты уходишь, потому что мы… то есть ты…

Он избавил ее от необходимости завершить неудобный вопрос.

– Нет, я хочу остаться с тобой. Ну, не усложняй ты все, ради бога. Мне надо идти. Мое решение твердо, как…

Эмили прикрыла рот рукой и захихикала, не в силах сдержаться. Фрост понял причину ее веселья и тоже рассмеялся.

– Ведьма, – нежно сказал он и, поцеловав ее в кончик носа, пошел за сюртуком. – Надень рубашку, пока я не передумал.

– Я… – Казалось, что глупо было спрашивать, когда они встретятся снова.

– Что? – Фрост посмотрел на нее, разглаживая левый рукав сюртука.

– Мама что‑то такое сегодня говорила – мы вроде на этой неделе идем в театр. Может быть, я тебя там увижу? – спросила она, искренне надеясь, что ее вопрос не прозвучал уж очень жалобно.

– Ну конечно! – Он помолчал, уловив выражение ее лица. – А что? Ты решила, что больше никогда меня не увидишь? И не надейся!

 

Глава 18

 

Фросту очень не хотелось уходить. Он так гордился собой, тем, что сумел проявить выдержку, впервые приобщая Эмили к постижению страсти. Потребность войти в ее прелестное теплое тело была почти невыносимой. Он все еще чувствовал напряжение в паху, потому что его преследовал ее запах. Этот запах остался на его пальцах, на лице и языке, у него в носу. Если бы для него не было так важно завоевать ее доверие, он бы доказал, что действительно может быть негодяем и лишил бы ее невинности. Наплевал бы на все свои обещания. Когда ее тело трепетало от наслаждения, он мог бы расстегнуть брюки и прижаться своей бунтующей плотью к ее податливому лону. Эмили не отказала бы ему, он видел, что она тоже хочет его.

Входя в свой дом, он говорил себе, что он все‑таки хороший человек… благородный человек! В вестибюле Фрост поднял глаза и увидел Реган.

– О, добрый вечер, сестренка. Что ты…

Реган подошла к нему и с силой ударила его по лицу.

– Все эти годы… – выкрикнула сестра. – Как ты мог? – Она замахнулась, чтобы снова ударить его, но он перехватил ее руку.

– Да в чем дело? Что случилось? – Фрост не понимал, почему Реган в такой ярости.

Ответ пришел ему в голову незамедлительно: к дочери явилась их мать. Он готов был убить ненавистную стерву.

Фрост обнял Реган и крепко прижал к себе. Она вырывалась, беспомощно колотя кулаками по его груди.

– Послушай, я все тебе объясню.

Она обвисла в его руках и безутешно зарыдала. Он поднял голову и увидел, что в дверях библиотеки стоит Дэр. Странное выражение лица зятя свидетельствовало о том, что Фрост попал‑таки в переделку. Однако Фрост заметил в руках у маркиза два бокала с бренди. Если Дэр настоящий друг, то один из бокалов предназначался Фросту. А уж бренди ему точно понадобится, когда удастся успокоить сестру.

– Сукин сын! – пробормотала она, уткнувшись лицом в грудь Фроста.

Он подумал, что это обвинение как нельзя лучше подходит ему.

Пятнадцать минут спустя несколько успокоенная Реган сидела в библиотеке в кресле. После вспышки ярости она поднялась на второй этаж и умылась. Когда она вернулась, Фрост с облегчением заметил, что она больше не плачет. Реган была не из тех женщин, которые плачут, чтобы добиться какой‑то цели. Ее слезы всегда были искренними, бурными и горькими. У Фроста сердце кровью обливалось. Дэр не пытался выяснить у него, в чем дело, пока не вернулась Реган. Фрост был благодарен другу – Дэр не пытался посчитаться с ним за то, что он довел маркизу до слез.

– Не надо было скрывать это от меня! – обрушилась она на брата.

– Ну, как ты понимаешь, я не согласен с этим, – сухо отозвался он. – Эта дамочка бросила нас, и я не видел никаких причин ставить тебя в известность о ее существовании.

– Ставить меня в известность? – Реган была так же поражена, как и Фрост, когда он узнал, что их мать жива.

Она глотнула бренди из бокала, который муж сунул ей в руку, хотя и считала этот напиток отвратительным. Уже одно это говорило о том, насколько она потрясена такой новостью.

– Фрост, это же наша мама! Когда ты узнал, что она жива?

Прежде чем ответить, Фрост перевел взгляд на Дэра, но у того хватило нахальства лишь пожать плечами. Таким образом друг давал ему понять, что решение остается за Фростом. Ну что ж, он не видел причин скрывать от сестры правду.

– Я узнал о чудесном «воскрешении» мамочки за год до того, как отправил тебя в Академию мисс Суон. – Он напрягся, когда губы сестры задрожали, но ей удалось сдержаться.

– Когда ты отправил меня в Академию, я думала, ты просто не хочешь, чтобы я путалась под ногами и мешала тебе жить, – устало сказала она.

Это было для него ударом. Хотя ему не хотелось этого признавать, но он всегда сожалел о том, что отослал ее в Академию. В то время он думал, что поступает правильно. Ее увлечение Дэром было для него отличным предлогом отправить ее куда подальше. Фрост провел рукой по лицу и подумал об