Демьян промолчал, но новость ему эта не понравилось. Он и мысли не допускал, чтобы Даря могла жить отдельно. В какой-то там квартире.

— Домой? — ухмыляясь спросил Марк. — Или…

— Или, — коротко бросил Демьян, отвернувшись к окну.

Он знал, что Даря вряд ли будет рада его видеть. Не надеялся даже на теплый прием. Но желание увидеть ее было слишком велико, чтобы противиться. И Демьян не противился. Он и так слишком долго был вдали от нее. Изо дня в день воспроизводя в памяти ее облик.

Уже у самого ее дома Демьян почувствовал неладное, а потом… потом, увидев знакомую тоненькую фигурку в объятиях какого-то смазливого мачо недоделанного, Демьян едва удержал себя в руках. Он молча смотрел, как какой-то прыщ лапает его Дарьку, обнимает, целует.

И она…

Она отвечает, улыбается, зарывается пальчиками в волосы смертничка.

Огромным усилием воли, Демьян заставил себя сидеть в машине. Сжимая до боли кулаки, он давил в себе желание раскрошить пацану челюсть за то, что посмел коснуться его Дарьки. И в этот самый момент Демьян окончательно убедился в том, что ни черта его не отпустило и не отпустит. Стоило только увидеть ее…

Да и кого он пытался обмануть. Знал он прекрасно, что не отпустило. Не стало проще. Он все также полыхал внутри. Сходил с ума, бился в агонии.

Его личный Ад, в котором Дема горел круглосуточно, варился в котле. Без нее. Ночами, лежа в постели вспоминая ее. Улыбку эту невозможно привлекательную, взгляд полный обожания, голосок ее звонкий.

Сколько раз ему хотелось сорваться, сколько раз хотелось наплевать на все и всех, забрать ее и увести к чертовой матери. Даже если бы он сама не захотела, даже если бы сопротивлялась. Забрать и не отпускать. Никогда.

А потом он отбрасывал эти мысли, шел в холодный душ, давая себе возможность остыть от эмоций, прочистить голову. Он ведь не жил даже, существовал просто.

Жизнь была какая-то однообразная.

И от того сильнее он сейчас реагировал.

Даря и раньше была красивая до невозможности. Маленькая, тоненькая, словно березка, волосы рыжие густые, в такие хотелось зарыться ладонью, пропустить через пальцы, глаза огромные голубые, губки маленькие пухленькие, веснушки бесконечно милые.

Он помнил в ней все. Каждую черточку, каждую линию.

Смотрел на фотографии порой и с ума сходил. Дарька выросла и стала еще прекраснее.

А Демьян кулаки в кровь сбивал, выпуская ярость в зале. Хоть так, хоть как-то унять эту ноющую боль, заполнить дыру в сердце.

И сейчас, видя ее в объятиях другого, Демьяну дико хотелось выйти из машины, схватить этого бессмертного и объяснить, что к чему, чтобы забыл о существовании Дарины. А если не поймет с первого раза, то Демьян повторит.

Но вот незадача, нельзя так, нельзя появиться спустя три с половиной года и бросаться на каждого, кто посмотрит в сторону его девочки. А она его. Это без вариантов. Правда, она еще не знает, Демьян и сам не был уверен в своем решении, пока не оказался в незнакомом дворе. Пока ее не увидел.

— В руках себя держи, — словно читая мысли брата, предупредил Марк.

Демьян только глянул на него недовольно.

— Что за персонаж? — спросил он после некоторой паузы.

— Так парень ее, — пожал плечами Марк, а Демьяну в очередной раз пришлось давить в себе приступ накатившей на него ярости.

Парень значит.

Ничего, никаких парней теперь не будет. Дема позаботится. Он не понимал, как до сих пор держался, потому что Дарька вообще не его полета птица. Она же сестра ему, не кровная, но сестра.

А он гребанный извращенец, ублюдок, больной на всю голову, потому что никто в целом мире ему кроме нее не был нужен. Только она. Днем и ночью перед глазами. Как он до сих пор крышей не поехал? А может поехал. В тот день, когда понял, что чувства его вообще не братские ни разу. И проклинал гребанные обстоятельства, судьбу, вселенную за то, что его девочка так близко и одновременно так далеко от него.

Смотрел в ее глаза карие, на губки ее розовые и едва себя сдерживал, чтобы не впиться в них, так как хотелось.

Нет, он бы ни за что себе не позволил. Тогда не позволил бы. А сейчас… Он и сам не знал, что изменилось, просто переклинило, не мог он больше, не мог не видеть ее, не слышать. Это было выше его сил. Демьяна тянуло обратно. Волком готов выть был. Подыхал вдали от нее. Так не бывает просто.

После отъезда его на части рвало, так хотелось плюнуть и вернуться. Рядом с ней быть, мучиться, подыхать, но рядом с ней. Чтобы улыбалась, чтобы смотрела на него как раньше и каждый раз Демьян запрещал себе даже думать об этом.

Он знал, как ей было больно, знал о ней все, от Марка получал информацию. И как она из дома выходить отказывалась, и как ревела в подушку днями напролет. У Демьяна сердце кровью обливалось, но он знал, что рано или поздно она успокоится переболеет и отпустит.

И она успокоилась. Вычеркнула Демьяна из своей жизни и теперь обнималась с непонятным персонажем.