New Roman';">– Нам недолго осталось, всё решится в ближайшие дни.

– Как быть с документами? – Я вроде как должен присутствовать.

– Подпиши и позвонишь Воронцову, вручишь ключи, так сказать, и всё, дальше моя забота.

Надо кого‑то оставить с Тёмой, одного его нельзя оставлять.

– Завтра сделаю, сегодня не могу, да и поздно уже.

Отец кивнул и встал со стула. В этот момент дверь открылась, и в кухню зашёл сонный Артём. Он смотрел в недоумении то на меня, то на отца. Я в два шага оказался возле него.

– Ты как? – коснулся его плеча.

– Нормально. – Он кивнул и опять посмотрел на папу.

– Это Алексей Черняев – мой отец. – Я увидел удивление в его глазах. – Папа, это Артём – мой… мой Артём.

Отец протянул руку Тёме и тот пожал её.

– Приятно познакомиться, – сказал папа. – Примите мои соболезнования.

Я почувствовал, как Артём напрягся, но кивнул, не сказав ничего.

– Я пойду.

Проводил отца и вернулся на кухню.

– Тём?!

Он сидел там, где не давно сидел я.

– Давай, ты сегодня поешь, примешь душ и ляжешь спать, а завтра мы поедем за твоей сестрой.

Он поднял просто огромные от удивления глаза на меня.

– Ты поедешь со мной? – спросил он, не веря в сказанное.

– Поеду. – Я взял его руку в свою. – Я больше никогда так не поступлю, я тебе всё объясню потом. Просто верь мне. – Собрался с духом. – Я тебя люблю! – сказал.

Я это, сука, сказал!

 

Глава 44.

 

Артём

 

Я, возможно, просто сплю или успокоительные так действуют.

– Что ты сказал? – Мне надо убедиться, что я не расслышал.

– Тём! – напрягся Стас. – Я сказал правду.

Не надеялся же я, что он повторит?

– Я просто… Это нелегко.

Ну в это можно поверить.

– Ты это сказал из‑за того, что сегодня…

– Нет! – рявкнул он. – Я не настолько конченый идиот, – нервно ответил.

– Извини, – отвернулся я. – День тяжёлый.

Это мягко сказано.

– Знаю, иди сюда. – Он приблизился ко мне, я обнял его и уткнулся носом в его торс.

Мы просто так простояли какое‑то время, то есть Стас стоял, а я сидел на кухонном стуле и наслаждался его поддержкой. Как он оказался там, на улице, и зачем вообще приехал, я думать не хочу. Главное, что он здесь, рядом, его объятия – самое действующее лекарство. И он меня любит!

– Тебе не помешает горячий душ, – почти шёпотом сказал он.

– Да! Иду.

Мне это точно не помешает

– Я пока нахимичу что‑то поесть.

Это точно тот Стас?

Я встал со стула и оказался лицом к лицу с ним, мы смотрели друг на друга. Почему‑то ситуация оказалось неловкой, что‑то сдержало нас от следующего шага, от прикосновений губ. И мы оба разошлись в разные стороны, я в ванную, а Стас к холодильнику.

Мои родители умерли!

Я не успел к ним поехать. Я не успел их обнять, попрощаться. Не сказал им спасибо за всё. Не сказал, что люблю. Я не увижу больше милое лицо мамы. Не услышу больше заразительный смех отца. И его постоянные «Не сдавайся никогда!», «Всегда только вперёд», «Упал‑поднялся, отряхнулся и сделай вид, что так надо было». А мама… Как я буду без её вопросов, покушал ли я, не болит ли чего? Без её любви? Почему? Почему всё именно так?!

Я должен взять себя в руки, мне сестрёнку нужно забрать и вырастить из неё достойного человека. Родители не одобрили бы моё нытьё, они учили быть сильным и преодолевать любые трудность. Естественно, к потери близких людей никто не может быть готов, это тяжело и болезненно.

Вышел из душа, вытерся и одел домашние штаны, из приоткрытой двери шёл вкусный запах… Пиццы? Интересно. Зашёл на кухню и увидел, как Стас носится по кухне, что‑то ища. Это было весьма забавно, особенно, что он на что‑то ругался себе под нос.

– Помочь?

Он резко повернул голову и осмотрел с головы до ног, задержавшись на моей груди.

– Нет, – достал полотенце из шкафа и вытащил противень из духовки. А я пошёл в спальню и одел футболку, что потерялась по дороге в ванную.

– Заказал? – кивнул на аппетитную пиццу на столе.

– Заказал, только привезли холодную, вот пришлось разогреть, – нервно ответил он.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я и принялся кушать.

– Хуйня! Прости, – тут же извинился.

– Нормально всё. Я привыкший, – улыбнулся. – Ты правда поедешь со мной?

– Конечно, – уверено посмотрел в мои глаза. – Сколько ты говорил твоей мелкой?

– Полтора года, – надеюсь с ней всё в порядке.

Дальше мы ели в тишине, с трудом впихал в себя два куска пиццы под пристальным взглядом Стаса. Надо, говорит и всё! Он сам убрал со стола и стал мыть посуду. Я встал со стула, подошёл к нему и обнял сзади, Он застыл, тело напряглось и, кажется, даже не дышал. Коснулся губами места за ухом, спускаясь ниже к шее. Грудь под моими ладонями начала вздыматься, и он положил тарелку, которую держал в руке, в раковину.

– Артём, – с хрипотцой в голосе он повернул голову в мою сторону. – Не надо, – надо! Мне это необходимо.

– Пожалуйста, – шепнул я, смотря в его глаза.

Он смотрел на меня, и я видел, как он борется со