New Roman';">Сейчас мне было все равно на то, что произошло со мной здесь, и на то, что якобы должна кого‑то защищать. На данный момент я хотела лишь одного: сбежать отсюда как можно быстрее! И плевать мне хотелось на последствия!

Вскочив, я бросилась к выходу, преодолев расстояние до двери и тут же выскочила на улицу. Я старалась делать все максимально быстро, скорее всего, причиной было понимание, что меня так просто никто не отпустит.

Как была в тунике, леггинсах и в комнатных угги, так и выскочила на крыльцо, чтобы тут же пораженно замереть, прищурив глаза от яркого рисующего света. Погода стояла прекрасная, солнышко нещадно светило поблескивая и переливаясь на рыхлом снегу. Но замереть меня вынудила не чудесная картина, а то, что машины не было там, где я ее оставила.

– Где моя машина? – спросила, уже заранее предчувствуя, что ничего хорошего не услышу.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Глеб стоит за мной. Я не видела, как он выходил следом, просто была уверена, что он там.

– Карин, давай вернемся в дом и поговорим, – попытался уйти от ответа Глеб.

– Нет! – произнесла, как отрезала и сбежала с крыльца, вспомнив, что видела там постройки.

Я до последнего надеялась, что автомобиль спрятан где‑то там, но, увы, я его не обнаружила. С каждой минутой в груди все сильнее нарастало противное и липкое чувство предательства. И судя по тому, что со мной происходило в последнее время, это чувство возникло не просто так.

– Где машина? – потребовала ответ у Глеба, разворачиваясь к нему.

– Ее нет, – ответил этот… почему‑то я даже не смогла подобрать слово, чтобы описать то, что чувствую в данный момент.

– А я типа этого не заметила?! – язвительно воскликнула, всплеснув руками. – Я спрашиваю, где она?

– Слушай, давай вернемся в дом, и я тебе все объясню, хорошо? – снова попытался уклониться он от ответа.

Бросив на парня гневный взгляд, я все же решила вернуться в дом. Не потому что этого захотел он, а из‑за того, что замерзла.

Не говоря ни слова, я прошла мимо застывшего парня, стараясь не смотреть на него. Я чувствовала, чтобы сейчас не сказал Глеб, здесь или в доме это, определенно, что‑то плохое.

Зайдя в дом, я тут же развернулась к Глебу и пристально смотря на него, стала ждать ответа. Ему бесспорно не нравилось отчитываться передо мной, и я была почти уверена, что он не в восторге от этого разговора. Впрочем, как и я.

– Тут такое дело… – сказал он и вновь замолчал.

– Да говори уже в чем дело! – не выдержав, воскликнула я.

– В общем, у тебя больше нет машины, – спокойно сказал Глеб, вынуждая меня от удивления раскрыть рот. Но это по сравнению с тем, что он сказал потом, оказалось мелочью. – Для всех родных и близких ты погибла в аварии, так и не доехав до этого места, – выдал он, выбив почву из‑под моих ног.

Ужас от услышанного сковал все тело, не давая вздохнуть. Задыхаясь, я, словно рыба, выброшенная на берег, стала открывать и закрывать рот, пытаясь, сделать вздох. От нехватки кислорода закружилась голова, и я, словно подкошенная, рухнула вниз. Лишь только благодаря быстрой реакции Глеба, я не оказалась лежащей на полу. Он подхватил меня на руки и усадил в кресло.

– Дыши, слышишь? – проговорил он тихо. – Вдо‑о‑о‑х, выдо‑о‑ох…

Не сразу , но у меня все же получилось это сделать. Судорожно вздохнув, я с отчаяньем и болью посмотрела в его глаза, до конца не веря в услышанное. Но Глеб тут же отвел глаза, не позволяя мне найти в них ответов.

Я сидела, словно в прострации, не понимая, разве такое может быть? Разве возможно то, о чем он сказал? Как я могла погибнуть в аварии, если вот она я, живая, дышу и чувствую боль!

– Зачем?

Это единственное, что меня волновало. Я не стала спрашивать о том, как они посмели рыться в моих вещах, трогать автомобиль и еще бог весть что… Ведь это такие пустяки, по сравнению с тем, что они сделали со мной… Они убили меня!

–Мы не можем позволить тебе вернуться, ты нужна нам здесь, – произнес он негромко.

Он так и не повернулся! Говорил тихо, с горечью, словно сожалел, но не смотрел! Не желал, чтобы я видела в его глазах ложь. А я не сомневалась теперь, что у этих существ, помимо самолюбия, нет никаких других чувств.

– Что вы наделали… – сипло произнесла, чувствуя подступающие слезы.

– Мы должны были это сделать, – проговорил он решительно, будто доказывая это не только мне, но и себе.

– Как вы могли? – проговорила глухо, чувствуя, как скатилась первая слезинка. – После того, как я спасла жизнь тебе и Максу, – подступившая истерика не давала возможности нормально говорить, но это мне не мешало. – А обо мне вы подумали? – зло крикнула я, поднимаясь, Глеб поднялся следом и, наконец, посмотрел на меня. Заглянув в его глаза, я яростно продолжила: – А вы спросили, нужно ли все это МНЕ, и хочу ли Я тут оставаться?

 

Глава 11

 

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Никто не пытался оправдаться или извиниться. Я обвела всех присутствующих ненавистным взглядом. Те немногие, кто находился здесь, опустили голову, пряча от взгляды.

Понимание, что никто мне так и не ответит разозлило, и я почувствовала, как внутри разрастается ярость, как зарождается уже привычное тепло, увеличиваясь