Черт! Девочки впустили в лабиринт лорда Рансона. Он был близко. Не за стеной из

живой изгороди, но за углом. Ей было некуда идти. Ближайшая ниша была с Плачущей

дамой. Даже Меланта не втиснулась бы туда, особенно в бальном платье. Хорошо.

Развернуться и бежать? Или сделать вид, что она отбилась, и встретиться с ним?

Рансон выругался снова, что-то про бархат и шипы

Да. Бежать.

Если Рансон не ускорится, она успеет добраться до развилки за пару секунд. Лучше

пусть ее поймает Эбен, и она проиграет. Но в спешке она не рассчитала высоту корня на

пути и упала на локти, тело проехало по грязи, пачкая персиковое платье. Маме придется

нарисовать его чистым.

У нее хотя бы не испортилась прическа. Она прижалась лбом к ладоням, глубоко

вдохнула и с силой выдохнула. Теперь не было смысла сохранять тишину. Ее пальцы ног

болели, локти пылали. Она надеялась избегать Рансона, хотя бы день во время Драконьего

фестиваля. Потому она и стала играть с близнецами. Никто не приходил в Ткацкий

лабиринт. Даже садовники избегали его по возможности. Тут она должна быть в

безопасности.

Она надеялась, что Эбен близко.

Недавно отполированные туфли с пыльными носами появились у ее уха. Рансон

умел ходить тихо, когда хотел.

Она оттолкнулась и села на пятки.

- Лорд Рансон, - она говорила громче обычного, надеясь, что девочки или Эбен

услышат. Она не смогла подавить дрожи от мысли, что останется наедине с Рансоном

дольше, чем для приветствия.

Она не успела встать на ноги, он схватил ее за руки и притянул к своей груди со

стуком. Мурашки побежали по ее рукам. Лили пыталась попятиться, но лишь усилила

неудобную близость, выставив локти.

- Лили, - сказал он. – Ты себя поранила, - Рансон годами оттачивал легкий

дружелюбный тон, когда имел дело с придворными, торговцами и главами гильдий. Но

она знала больше. Его прищуренные глаза выдавали его. Он злился после похода по

лабиринту. Почему он был здесь?

- Просто немного грязи, - ее локти болели. Наверное, там выступила кровь, но он не

мог это увидеть, так что она промолчала. Она пошевелила пальцами, чтобы он отпустил

их, но Рансон не заметил невысказанную просьбу. Он никогда не понимал намеков.

- Убегаешь? – его темные глаза не отпускали ее. Она скользнула взглядом по

светлым волнам волос на его голове, бледным бровям и улыбающемуся рту с полной

нижней губой. Как давно она стала замечать его губы? Он был слишком близко? Его губы

изогнулись сильнее, но улыбка не касалась глаз.

- Просто пытаюсь найти сестер. Они все тут. В лабиринте, - ее мысли путались от

близости. Он никогда не касался ее сильнее, чем целовал кончики пальцев или

придерживал за талию на балу.

Все эти годы она думала, что его глаза черные, а они были темно-синими.

- Ты ранила свои руки.

- Просто грязь, - как мило. Хейзел закатила бы глаза. Нет, Хейзел захотела бы

закатить глаза. Где были девочки? Приглушенные голоса, шипение юбок о листья

говорили ей, что хотя бы пара все еще борется с изгородью. Кто-то должен добраться до

нее.

Она боролась в хватке Рансона. Он полез в свой карман, отпустив одну ее ладонь.

- Наследнице престола нельзя приходить домой грязной, - он стряхнул грязь с ее

ладоней платком, крепко впиваясь пальцами в ее запястья при этом. Она дрожала от

радости, что он отвел взгляд, и от щекотки шелка по коже. Он убрал платок, обвил рукой

ее талию, притянул ее ближе, и их соединенные руки прижал к своему сердцу. Не зная,

что делать со свободной рукой, она прижала кулак к ключицам.

- Как давно мы знаем друг друга, Лили? – его хватка была теплой. Уверенной

Он знал ответ, она боялась другого его вопроса. Его семья была властной. Богатой.

Уверенной.

- Всю жизнь, лорд Рансон, - она подчеркнула его титул, ей не нравилось, что недавно

он начал фамильярничать без ее разрешения. Ее шея выгнулась под неудобным углом,

чтобы смотреть ему в глаза, но она отказывалась отворачиваться. Тяжелые косы на

макушке тянули шпильки. – Мне нужно найти сестер. Они будут переживать.

- Разве смысл игры не в беге? Кошки-мышки? – ему не нужно было оттачивать этот