Он вздохнул.
— Поясняю: Фредди уже все организовала.
Рэйчел замерла с открытым от удивления ртом.
— Как она могла! Мы непременно должны отказаться от поездки.
— Уже не сможем. Фредди не только забронировала для нас билеты, но и заранее пообещала издателю, что мы примем участие в обсуждениях.
— Но...
— Хуже всего то, — продолжал он, — что наш визит продлится шесть недель. По ее мнению, это будет наш второй медовый месяц.
— Что?!
Посетители ресторана начали оглядываться на Рэйчел, и она проглотила просившиеся на язык восклицания.
— Она думает, что оказывает нам большую любезность, — понизив голос, говорил Роб. — Помнишь наши слова о том, что Британия как раз то место, где было бы прекрасно провести второй медовый месяц?
— Когда это было!
В эту минуту подошла официантка и поставила на столик салаты и чай со льдом. Едва она ушла, Роб взял вилку и попытался подцепить маленький помидор.
— Ты же знаешь, что Фредди не в курсе. Ведь мы приложили массу усилий, чтобы никто не проведал об истинном положении вещей.
— Да, я помню.
Он искоса взглянул на нее.
— Рано или поздно нам придется признаться, что самая идеальная пара в мире терпеть не может друг друга.
Листик кресс-салата застрял у Рэйчел в горле.
— Лучше бы мы не были так знамениты.
— Совершенно с тобой согласен.
— Я не могу понять, почему Фредди все это устроила, не согласовав с нами.
Нахмурив брови, Рэйчел взяла в руку высокий стакан с охлажденным чаем.
— Ей хотелось сделать нам что-то приятное.
— И ей это удалось.
— Как я понял, наша книга сохранила издателю семью и эта поездка — знак его благодарности.
— Неужели Фредди не могла сказать, что ей не удалось с нами связаться?
— Очевидно, Джасперу Мэйфилду не принято говорить «нет». Кажется, она думает, что мы скорее перережем себе глотки, чем откажемся от его монаршего повеления.
— В любом случае выхода нет, — сказала Рэйчел и отодвинула тарелку с салатом.
— Послушай, а почему бы не устроить пресс-конференцию и не сказать публике правду?
— Представь себе: весь мир узнает, что, написав сенсационную книгу о том, как сохранить семью, мы не сумели последовать собственным советам.
— Наши советы были полной ахинеей, ты же знаешь.
— Если бы это было так, неужели ты думаешь, я поставила бы свое имя на книге? — едва ли не закричала она. — В книге много полезного. А ты слишком упрям, чтобы признать это.
— Мы уже не раз говорили на эту тему. — Лицо Роба приняло горестное выражение. — Ведь мы же не договаривались, что работа над книгой будет на первом месте в нашей жизни. Но так случилось, и теперь мы пожинаем плоды.
Она знала, что он прав. Он был постоянно прав — это и создало трещину в их браке. После пяти лет замужества Рэйчел устала почти всегда быть неправой. Она предпочитала идти в жизни собственным путем, и если допускала ошибки... это ее дело. Роб в отличие от нее жил, взвешивая каждый свой шаг и поступок, избегая любого намека на ошибку.
Но не всегда же они были такими разными?
Рэйчел встретила Роба, профессора психологии, в небольшом колледже в Миннеаполисе. Она была выпускницей и немедля попала под горделивое обаяние этого человека. Она уже достигла того возраста и положения, когда всерьез задумываются о замужестве и семье. И вот познакомилась с Робом Блиссом, и он показался ей именно тем идеалом, о котором она мечтала.
Роб был хорошо сложен, привлекателен, умен и удачлив. Они оба увлекались книгами, кинематографом, музыкой и путешествиями. К сожалению, как теперь поняла Рэйчел, общие интересы — далеко не все.
Пикантный аромат блюда с зеленым перцем и ананасами отвлек Рэйчел от воспоминаний. Официантка обслуживала их с почтительной приветливой улыбкой.
— Ты не согласна? — уже второй раз спрашивал Роб, требовательно глядя на нее.
— А?
— Я спросил: разве ты не согласна, что надо положить этому конец раз и навсегда?
— Да, конечно, — медленно произнесла она, — но если мы заявим во всеуслышание о нашем разводе, то огорчим очень многих.
— Рэч, люди то и дело разводятся.
— Но не авторы совместно написанной книги под названием «Идеальный брак»! Не те, кто, появляясь на всех крупных ток-шоу, столько раз выставлял напоказ свое непоколебимое... счастье.
— У нас и тогда уже были проблемы.
— Да, но об этом знаем только ты и я, больше никто в мире. Фредди не знает, мои родители тоже.