Я смотрю на свои руки. Я даже ничего не делаю.

– Я не... Что ты имеешь в виду?

– Это называется сабдроп. И это моя вина. Я не позаботился о тебе после того, как мы занялись любовью.

В этих нескольких предложениях так много смысла, что у меня начинает кружиться голова. Я даже не понимаю, как отделить их друг от друга. Так что начинаю с самого очевидного... по крайней мере, для меня.

– Я не сабмиссив.

– Я этого не утверждал.

– Ты сказал, что это сабдроп. Это подразумевает, что я – сабмиссив. Но это не так.

– Ладно.

– И я занималась сексом и раньше. Знаешь, обо мне не нужно заботиться, словно я какая‑то девственница.

– Все женщины заслуживают того, чтобы о них заботились после секса, независимо от того, сколько партнеров у них было до этого.

Дело не в том, что он говорит такие слова, от которых у меня идет кругом голова. Мужчина произносит их так, словно действительно в это верит.

– Ты это серьезно?

– Могу я задать тебе вопрос?

– Ты уже это сделал.

Себастьян наклоняет голову.

– Туше, – дразнится он. – У тебя был такой секс раньше? Такой как был у нас?

Неожиданно, мне становится интереснее наблюдать, как в ванне образуется пена. Ведь это намного безопаснее, чем смотреть в глаза мужчины.

– Секс – это просто секс, – отвечаю я, пожимая плечами, так как далека от настоящих чувств.

– Нет, это не так, – мужчина делает шаг вперед, и притягивает меня в свои объятия. – Даже не близко.

– Не понимаю, о чем ты, – я начинаю отталкивать его, чтобы отодвинуться, но Себастьян успокаивает меня, мягко обхватывая рукой за шею. Другой рукой мужчина нежно скользит вниз по позвоночнику, и я расслабляюсь, несмотря на свои переживания.

– Я знаю, что ты не понимаешь. Вот почему ты должна хотя бы ненадолго довериться мне. Мы поговорим, когда тебе станет лучше.

– Я не больна!

– Нет, но чуть раньше ты унеслась за грань. А сейчас, когда эндорфины исчезли, ты жестко рухнула обратно, – Себастьян хватает меня за подбородок и поворачивает мою голову так, что я не могу отвернуться или перестать смотреть ему в глаза. – С тобой происходит кое‑что на уровне физиологии. В эмоциональном же плане все намного серьезнее. И да, – продолжает мужчина до того, как у меня с языка слетают слова, которые так и рвутся наружу. – Я знаю, что ты не сабмиссив. И да, мы еще поговорим обо всем этом позже, и я отвечу на все интересующие тебя вопросы. А сейчас просто позволь мне сделать так, чтобы тебе стало лучше. Пожалуйста.

Это его «пожалуйста» меня добивает. Как и он, стоящий здесь, посередине моей ванной комнаты, выглядящий словно модель из журнала «GQ», такой же крутой и шикарный, и желающий позаботиться обо мне. Когда я сбежала из отцовского дома, подальше от своего жениха и жизни, которые были предназначены для меня практически с рождения, я поклялась, что никогда снова не стану игрушкой в руках какого‑нибудь мужчины. Что не позволю ни одному мужчине заботиться обо мне.

И хотя я знаю его всего тридцать шесть часов, уже могу сказать, что Себастьян не просто какой‑нибудь мужчина. Все, что он на самом деле хочет – это заставить меня почувствовать себя лучше. И, возможно, у меня сабдроп или что‑то еще из того, что он называл, но прямо сейчас, я действительно не вижу в его действиях никакого умысла.

Так что я делаю то, что хотела сделать все это время. С тех пор, как он появился в казино. С тех пор, как он настоял подвезти меня до дома. Если быть честной, с тех пор, как я вышла из его офиса несколько часов назад.

Я подчиняюсь.

Глава 2 

Себастьян

Сквозь меня проходит волна облегчения от того, что Ария принимает решение подчиниться. Тем более, когда я смотрю ей в глаза, то понимаю, что девушка на самом деле собирается сделать именно это. Я еще не уверен, почему это так важно для нее, но так и есть. Я убеждаю себя, что это лишь на сегодняшний вечер, и только потому, что я чувствую себя виноватым из‑за того, что оставил ее в таком состоянии и позволил ей работать и дальше. Но правда заключается в том, что я хочу, чтобы ее подчинение продлилось дольше, чем сегодня вечером. Намного дольше. И тот факт, что это имеет для меня такое огромное значение с тех самых пор, как я встретил ее, несмотря на то, что моя жизнь вылетела в трубу, и обернулась для меня большей проблемой, чем за все предыдущие годы, не имеет никакого значения.

Или, возможно, все совсем не так. Возможно, я хочу контролировать ее, потому что сам чувствую себя потерявшим контроль. И может быть, я смогу показать Арии, как ощущается настоящий контроль, потому что нуждаюсь в нем так же, как в нем нуждается она.

Но у меня еще будет время подумать об этом. Позже. Сейчас же, есть только Ария... красивая, сговорчивая и несчастная, такая нуждающаяся в помощи... стоящая передо мной. И она – все, на чем я хочу сосредоточиться.

– Иди сюда, – говорю я ей.