стороны слышу наши стоны, рваное дыхание. Ощущаю, как быстро испаряется с тела одежда. А потом прохладные простыни под спиной. И мы оба опять забывает об остальном мире в объятиях друг друга.

Возвращаемся через пару часов. Я вымотана и счастлива, но понимаю, что долго так продолжаться не может. На ночь запираю дверь своей комнаты. Не доверяю ни себе, ни Илье. Нас слишком сильно тянет друг к другу. А позволить случиться близости в этом доме не могу. Но даже закрытая дверь не помогает уснуть. Особенно, когда прислушиваюсь к беспокойным шагам и скрипу кровати за стеной. Илью тоже мучает бессонница. Или мое отсутствие рядом. Прекрасно понимаю его. Мне самой нестерпимо хочется прижаться к его сильному телу. Уткнуться носом в мощное плечо и дышать его потрясающим запахом. В конце концов кое‑как засыпаю.

Утром, за завтраком едва не клюю носом. Ольга Петровна озабоченно интересуется, здорова ли я, так ее беспокоит мой бледный вид. Темный взгляд Ильи, сидящего напротив меня, всеми силами стараюсь игнорировать. Звонок его телефона заставляет вздрогнуть. Переговорив, он сообщает нам:

– Сейчас подъедет адвокат. Обещает хорошие новости, – вопреки этим словам, тон у него мрачный. Ольга Петровна с сестрой ничего не замечают и радостно переглядываются. Вскоре Илья уходит к воротам встречать адвоката. Но на пороге дома они появляются не одни. Слышу резкий выдох Ольги Петровны и поворачиваю голову. Рядом с адвокатом Ромка, смотрит на меня с широкой, счастливой улыбкой. Невольно перевожу взгляд на Илью, стоящего у брата за спиной, и мое сердце замирает от грозового шторма в карих глазах.

 

Глава 45 Илья

 

Меня снова разрывает пополам. Я счастлив, что брата выпустили из изолятора. Хотя пока неизвестно, окончательно или нет. Но он все еще считает Яну своей невестой. И это для меня непереносимо. Смотреть, как Ромка подходит к ней и крепко обнимает, зарываясь лицом в шоколадные пряди. Шепчет что‑то на ухо. Пальцы сами сжимаются в кулаки, из груди рвется рык. Еле удерживаю себя, чтобы не отодрать его лапы от моей женщины. Вообще выдрать ему конечности, которыми он смеет ее касаться. Хочется прорычать всем, что Яна моя! Но я связан обещанием. Вот они, те самые последствия, к которым готовился. Да только ничерта я не готов!

Не в силах видеть встречу двух «влюбленных», выскакиваю из прихожей в коридор. Адвокат идет вслед за мной. Мать с сестрой из деликатности тоже уходят, оставляя Яну с Ромкой одних. Все переглядываются между собой с улыбками. А у меня на лице наверняка оскал. Отворачиваюсь, чтобы не выдать бушующие внутри эмоции. Не могу не думать о том, что происходит в прихожей. Брат явно соскучился по невесте и попытается ее поцеловать. Она… позволит ему? Слышу треск и не сразу понимаю, что это скрипят перила лестницы, в которые со всей дури вцепился. Как бы не разнести все вокруг.

Мать спешно зовет всех за стол, чтобы отпраздновать радостное событие. Впрочем, все оказывается не так радужно. Адвокат сообщает, что в деле появились новые обстоятельства. Что это конкретно, пока не разглашается. Но они позволили выпустить брата под подписку, хотя обвинения с него не сняты. То есть, ничего еще не закончилось. Обещая держать нас в курсе, адвокат вскоре уезжает. За столом остается только наша семья. И вот теперь отчетливо ощущается неловкость. Никто не задает Ромке вопросы, наоборот, все старательно обходят в разговоре убитую девушку и ее отношения с моим братом.

Он сидит рядом с Яной и периодически касается то ее плеча, то руки, сжимает пальцы. Кажется, всем вокруг слышен скрип моих зубов. Замечаю, как Яна осторожно вытаскивает руку из хватки «жениха» и поднимает на меня глаза. Смотрит пристально, чуть хмуря брови. И еле заметно качает головой. Пытается успокоить? Вряд ли сейчас это возможно. А тетя Оля вдруг произносит то, что меня окончательно взрывает:

– Наташенька, Илюша, я вам так благодарна, что приютили нас с Яночкой. Помогли продержаться это ужасное время. Ромочку выпустили, и мы больше не будем вас стеснять. Вернемся сегодня домой. Спасибо, мои дорогие!

Она обнимается с сестрой. Ромка громко благодарит меня и мать. А я чувствую, как гнется вилка в моих руках. Сердце нервно долбится в груди. Возникающие перед глазами картинки вызывают жгучую ярость. Яна же уедет вместе с ними. Они снова будут жить в одной комнате. Спать в одной кровати… Не представляю, как это пережить.

– Не стоит торопиться. Оставайтесь здесь все вместе, – предлагаю, всеми силами удерживая на лице нейтральное выражение. Из‑за сдерживаемых эмоций голос звучит непривычно глухо.

– Спасибо, Илюшенька. Но мы поедем, – качает тетя головой. – Я уже по дому соскучилась. А у Ромы там все вещи. Ему надо отмыться от казенного запаха. Переодеться. Да и сколько можно пользоваться вашим гостеприимством? Пора и честь знать.

Все поднимаются из‑за стола. Мать с сестрой идут в свою комнату собираться. Яна за тем же направляется к себе. Ромка с улыбкой приобнимает ее и сообщает:

– Янчик, я подожду вас в саду. Соскучился за свежим воздухом.

Она лишь кивает и уходит. Дождавшись, когда брат выйдет на улицу, вихрем взлетаю по лестнице и без стука врываюсь в ее комнату. Яна оборачивается и, видя мое лицо, роняет на пол вещи, что укладывала в сумку. В пару шагов приближаюсь к ней, сжимаю в объятиях. И только теперь, когда чувствую ее в своих руках, вдыхаю обожаемый запах, сердце немного успокаивается.

– Оставайся, – глухо бормочу