направиться в помещение для членов клуба, Фрост поднялся по лестнице в личные апартаменты «порочных лордов». Обычно Берус ждал там, чтобы приветствовать кого‑либо из них, но теперь час был уже поздний. Он открыл дверь своим ключом и направился в большой салон. Невозможно подсчитать, сколько вечеров они с друзьями провели в этой комнате за всевозможными развлечениями. Одним из его любимых был бильярд. Он раздумывал, удастся ли уговорить Эмили посетить «Нокс» и сыграть партию‑другую на бильярде. Но Фрост сразу забыл об этом, увидев сидящего в кресле Беруса. Над ним с обеспокоенными лицами стояли Дэр, Вейн и Хантер.

– Что произошло, черт возьми?! – воскликнул Фрост, заметив, что слуга прижимает к носу несколько окровавленных платков. Через другую дверь в комнату вошел Син с бокалом бренди в руке.

– Лучше поздно, чем никогда, – бросил он Фросту. – Я уж начал беспокоиться, что ты не получил мое сообщение.

– Не получил. Если ты нас созвал, то где тогда Сент и Рейн?

– Внизу, беседуют с полицией, – ответил Дэр.

Фрост подошел к Берусу и присел возле старика. Во многих отношениях этот человек был ему как отец.

– Дайте посмотреть, – сказал Фрост, заглядывая под окровавленную ткань.

Он в сердцах выругался. Кто‑то дал волю кулакам. У Беруса был сломан нос, правый глаз припух, под ним был порез, нижняя губа увеличилась вдвое и до сих пор кровоточила, а на лбу наливался синяк.

– Порез серьезный – возможно, придется накладывать швы, – объявил Фрост, хотя полагал, что его друзья и сами пришли к тому же выводу. – Врача вызвали?

– Мне не нужен врач, – пробормотал Берус.

– Да, я послал одного из слуг, чтобы он поднял врача с постели, – сказал Син с пылающими гневом глазами. – Вейн, сходи посмотри, не пришел ли он.

Вейн обеспокоенно взглянул на Фроста и вышел. В комнате повисло напряженное молчание, и никто не стал объяснять Фросту, почему их управляющий сидит здесь и старается не закапать кровью ковер.

– Кто‑нибудь расскажет мне, что здесь произошло?

Они старались, чтобы происходящее в их заведении не выходило за рамки определенных ими границ. Но там, где еженощно развлекаются, не отказывая себе в выпивке, где бывают большие проигрыши, куда заглядывают порой довольно буйные посетители, всегда есть риск, что произойдет нечто неконтролируемое. Берусу не раз доводилось иметь дело с пьяными посетителями.

– Это Холвард, – сказал Берус. Он едва ворочал языком.

– Его впустили в «Нокс»? – недоверчиво спросил Фрост.

Управляющий отрицательно покачал головой.

– Меня выманили наружу. Кто‑то развел костер из тряпок и веток. Меня это, естественно, обеспокоило. Я и подумать не мог, что это ловушка.

– Этот ублюдок нанял пособников, которые выполнили за него грязную работенку, – сказал Син. Каждое его слово звучало как удар хлыста. – Они утащили Беруса подальше от «Нокса» и избили до потери сознания. Один из посетителей увидел, как он ползет по улице.

– Это предупреждение всем «порочным лордам», – произнес Хантер, сжимая спинку кресла так, что побелели костяшки пальцев. – Холвард хочет стать владельцем «Нокса» или, как минимум, получать от нас взятки за то, что не будет натравливать на нас своих головорезов.

– Пусть только попробует! – живо откликнулся Фрост, готовый защищать клуб даже ценой собственной крови. – Может быть, Холвард откажется от своих намерений, если я нанесу ему визит?

– Можно поговорить с тобой наедине? – прервал его Син.

Не ожидая ответа, маркиз вышел из комнаты. Фрост похлопал Беруса по плечу, увидев, что прибыл Вейн с врачом.

– Добрый доктор вас как следует заштопает. Вполне возможно, что шрамы сделают вас еще более привлекательным для дам.

Берус улыбнулся, сразу же сморщился от боли и помахал Фросту рукой. Фрост встал и последовал за другом. Он обнаружил Сина в коридоре, ведущем к многочисленным спальням, которыми он и его друзья пользовались, когда были слишком пьяны, чтобы добираться домой. С тех пор как двери «Нокса» открылись для посетителей, этими спальнями пользовались и для любовных свиданий с многочисленными дамами.

– Ты переживаешь за Беруса? – спросил Фрост, глядя на мрачное лицо друга.

– Да, его основательно потрепали, но он еще крепок. Пару дней в постели – и все будет в порядке. Дело не в Берусе. – Син оперся рукой о стену и уставился на Фроста. – Тебе не приходило в голову, что это нападение на Беруса может быть для нас сигналом: пора закрывать «Нокс»?

– Нет, – резко ответил Фрост. – «Нокс» принадлежит «порочным лордам». Как ты вообще можешь думать о том, чтобы отступить перед этим жалким ублюдком?! Холвард зарывается, но он ничего не сможет сделать без нанятых им головорезов. Ему против нас не выстоять.

– Значит, вот до чего дошло! Будем воевать с преступниками? – Син смотрел на него со злостью и недоверием. – Ты вообще думаешь о чем‑нибудь, кроме удовлетворения своего эгоизма? У нас жены и дети, Фрост. Люди, которые от нас зависят. Мы не имеем права умереть, идя на поводу у собственного гонора, затмевающего рассудок.

Это обвинение больно ранило Фроста.

– Я не идиот. Я вовсе не предлагаю беспечно поставить на карту наши жизни. Но я никогда не думал, что ты вот так сразу, без боя, согласишься отдать «Нокс» врагу.

– Фрост, – устало сказал Син, – есть и другие способы борьбы с Холвардом. Законные. Неужели ты хочешь, чтобы нас и наших людей до полусмерти избивали на улицах?