стать вообще одержимым им, и так всё уже очень на это похоже.

– Упёртый, – констатировал он и качнул головой. – Ладно, иди, а то опоздаешь и будешь ныть, что ты стал рассеян, и бла‑бла.

– Я не ною, просто нужно быть немного ответственнее.

Ехать на работу и ждать вечера, чтобы увидится с ним – не нормально.

– Хорошо, не ноешь так не ноешь, – улыбнулся он и стиснул меня в своих объятиях. – Увидимся вечером.

Он поцеловал… долго.

– Опаздываю, – вырвался я из его рук. – До вечера, – бросил через плечо и вышел из квартиры.

День прошёл на удивление быстро, вот только было чувство, что что‑то произойдёт. Может, это связано с тем, что я решил представить Стаса родителям. Волнуюсь, конечно, жутко, но они у меня современные люди, и новость о том, что у меня есть «парень», а не девушка, они восприняли нормально. Не знаю, как Стас на это отреагирует, поэтому планирую сегодня тонко спросить о предстоящим знакомстве.

Как только вышел с работы, я набрал его номер, но он трубку не взял, это весьма странно для него, такое редко происходит. После того, как я приехал домой и трёх неудачных попыток дозвонится до Стаса, мне ответили.

– Алло, – услышал я голос девушки. Я оторвал телефон от уха и всмотрелся в экран. Может, я номер перепутал? Нет.

– А где Стас, простите? – ревность и злость начинают заполнять меня.

– А вы родственник? – задала девушка дурацкий вопрос.

– Ага, родственник. – Невеста, блин.

– Станислав Черняев попал в аварию…

Сердце пропустило удар, весь воздух из лёгких испарился, какой‑то шум в ушах, а перед глазами всё поплыло.

– Вы меня слышите?..

 

Глава 38.

 

Артём

 

Я влетел в больницу как ураган и, сметая всех на путь, бежал к ресепшену. Девушка, которая ответила с телефона Стаса, сказала, в какую больницу его увезли, и дальше я слушать не стал. Забил на все правила вождения и на то, что заплачу гору штрафов за преувеличение скорости. Плевать на всё, сейчас важнее Стас и его жизнь.

– Стас Черняев, привезли сюда после аварии, – задыхаясь, обратился я к женщине в возрасте за стойкой.

– Вы ему кто? – заладили все.

– Парень, – нервно ответил я, она одарила меня презрительным взглядом.

– По коридору налево, двенадцатая палата, только…

Я побежал в ту сторону, не слыша уже, что сказала медсестра.

Открыл в дверь так, что та врезалась в стену, и с сердца упал тяжеленный камень, выдох облегчения сорвался с губ. Стас сидел на больничной койке в одних только штанах, на голове белая повязка и на груди пара синяков. Он резко поднял наполненные болью глаза на меня, осмотрел с головы до ног, выдохнул, и на его лице появилось безразличие.

– Ты чё припёрся?

Я опешил и застыл.

– В каком смысле? Мне сказали, что ты в аварию попал. Как ты? Что врачи говорят? – залепетал я и, приблизившись к нему, потянул рукой к его лицу.

Он отвернулся и оттолкнул мою руку. Что происходит?

– Ты чего? – Я посмотрел на него сверху‑вниз. – В чём дело?

– Ни в чём, вали отсюда, я тебя не звал.

Спокойно, Артём, он просто головой ударился.

– Стас, милый… – Я сел на корточки между его ног и поднял голову на него.

– Какой на хрен я тебе «милый»? вали отсюда! – Он встал с кровати, чуть ли не сбивая меня с ног.

– Ты что такое говоришь?

Что с ним такое? Утром всё хорошо же было.

– Слушай, очкарик, уйди с моих глаз, – вонзил он первый удар невидимым ножом.

– Стас, мы же … – начал было я, но меня грубо перебили.

– Нет ни каких мы, потрахались и на этом всё. Ты мне надоел, так что пошёл на хуй отсюда!

С каждым произнесённым им слово, удары тем самым ножом всё вонзались и вонзались в моё сердце.

– Я тебе не верю, – не своим голосом тихо сказал я.

– Мне по хуй. Ты что думал? – стоя спиной ко мне, продолжал он терзать мою душу. – Вся это хрень что‑то значит? Не смеши меня, – засмеялся. – Где ты и где я, Соколов? Задница у тебя зачётная, конечно, и сосёшь ты неплохо, но не больше.

«Что ты несёшь, чёрт возьми?» – хотел я крикнуть ему, но только открыл и закрыл, задыхаясь от нехватки кислорода.

– Так что повторюсь: убирайся на хрен с моих глаз, пока я тебе нос не сломал!

Я хотел податься вперёд, кричать ему, что не верю, что не тронет, или пусть сломает, если так сильно этого хочет. Но он повернулся, и в его глазах я видел, что он хочет, а он хочет, чтобы я ушёл. От моего Стаса не осталось и следа, передо мной стоит Чёрный, тот самый человек, которого я считал своим врагом.

– Хорошо, Стас, – хриплым и дрожащим голосом сказал я, попутно кивая.

И я ушёл, сделал как он захотел. Вышел на деревянных ногах из его палаты и, не видя ничего перед собой, шёл к выходу. Сел в свою машину и смотрел в одну точку.

Я мужчина, я сильный пол.

Но почему, чёрт, так больно, что хочется разрыдаться как ребёнок? Почему ощущения, что мне вырвали внутренность и выкинули собакам? Почему такое чувство, что меня трактор переехал? Откуда это пустота внутри? Как он мог? Не