да, такой вот банальный тост. А что ты кривишься? Не вмешайся она, та знаковая встреча на дороге могла и не состояться.

– Ты вроде, что‑то про зайца трепал, – напомнила я.

– Заяц – посланник судьбы.

– Отлично, тогда за судьбу и её посланников, – не стала я спорить. Мы ударились бокалами и пригубили по глотку. Я отставила свой на табурет, подтянула на диван ноги и поделилась: – Правда, я очень сомневаюсь об их участии в нашем деле.

– В каком ещё деле? На нас завели дело, а я не в курсе?

– Пока не завели, но, сдается мне, скоро заведут. На тебя уж точно. Да и у Вдовина к тебе претензий вагон, а ко мне только маленькая тележка. А ещё я думаю, ты морочишь всем голову и тебе прекрасно известно, где прячется моя сестрица. Что ты на это скажешь?

Он ухмыльнулся, поставил бокал и подхватил из тарелки кубик сыра. Закинул себе в рот, оттянув руку, ловко поймал его губами и схомячил. Следом был ещё один и ещё. При этом Димка улыбался и на меня поглядывал – тоже мне, фокусник! Ему это скоро наскучило, так как, я не реагировала абсолютно. Он вытянул ноги, оперся спиной на диванную спинку и заложил обе руки за голову.

– Скажу – нет, – наконец ответил он. – Ты не права.

– И только? – разочарованно протянула я.

– А что ты ещё хотела услышать? Ты спросила, знаю ли я, где Жанна, я тебе ответил – нет. Что тебя не устраивает?

– Да всё меня устраивает, давай вино пить.

– Прозвучало, как «допивай своё вино и катись отсюда», – с полуулыбкой заметил он.

– Нет, не так это прозвучало. Сможешь ещё покаяться. Готова принять на себя это тяжелое бремя людской исповеди.

Я даже положила руку на сердце, в подтверждении своих слов, мол, будет тяжело, но я справлюсь. Он снисходительно посмеялся, откинув голову, и задумался на минуту. А потом повернулся ко мне, сложил на груди руки и со всей серьезностью спросил:

– Ты мне скажи, что тебя интересует, я отвечу.

Расслаблен, однако, поза закрытая – умники утверждают, что в подобном положении человек не склонен к откровениям – хотя, смотрит в глаза и взгляд открытый, безмятежный… Попытаться стоило. Окажись он преступником, ему непременно придется меня грохнуть. Это в случае, если он сам по себе, а если он с Жанкой в одной упряжке? Не станет же убивать её родную сестру. Или станет?.. Нет, определенно не станет. Столько возможностей имел, да в том же чулане… К тому же, он меня Бекки назвал, а это что‑нибудь да значит. «Бдительность твою он усыпляет, только и всего, а ты уши развесила».

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍– Например, меня интересует, зачем ты сюда припёрся? – рискнула я. А раз открыла рот, то уже не смогла остановиться и выпалила: – Очень интересует, какого лешего по лесу бродил, но гораздо интереснее, откуда ты знаешь Вдовина?

– Всё? – приподнял он бровь.

– В зависимости от ответов, – порадовала я.

– Я могу начинать? – спросил он, а я благодушно кивнула. – Хорошо, начну с первого. Я не припёрся, а пришёл. И цель у меня одна – навестить понравившуюся девушку.

– Ой, ли?! – не поверила я.

– Именно. Приглашение на озеро она не приняла, поэтому я подумал – почему бы не навестить? Скоротать вечер за неспешной беседой. Себя, так сказать, показать и на неё лишний раз взглянуть.

– Допустим. С лесом что?

– Тут ещё проще. То, что недалеко от фермы проходит лесная дорога, я знал, разумеется, и раньше. Просеку эту вырубили для вывоза леса, задолго до моего приезда в Поселок. И даже расстояние до места сокрытия трупа прикинул ещё в тот день, когда его обнаружили. В том смысле, что добираться преступнику было гораздо удобнее именно по ней, а не через поле, как вы и полиция в том числе. Но тогда я не придал этому значения, данный факт меня мало заботил. Через несколько дней стала известна личность убитого. Имя и фамилия мне показались знакомыми, я навел справки и тут уже начинается самое интересное. Пошевелив извилинами, я пришёл к выводу: не исключено, что меня пытаются подставить. Как вариант!

Последнее он воскликнул с предупредительной интонацией, предлагая, видимо, не увлекаться с фантазиями. Мол, допускаю, но это не точно.

– У тебя есть подозреваемые?

– С подозреваемыми хуже, Жень. Именно поэтому я и не уверен, просто не исключаю эту мысль. Не разорви я всех отношений с Вдовиным, мог бы определить его в подозреваемые, а так выходить, что его и подозревать ни к чему.

– Подожди, убиенный Сумароков его человек, стал бы он убивать своих людей, – возразила я. На что Помещик мне ухмыльнулся и протянул:

– О‑о… ты не знаешь Вдовина. Дядя великий путаник.

– Ты хочешь сказать, Жанкин муж способен убить человека, просто для того, чтобы подставить другого?

– Если усмотрит в этом большую выгоду, да, – не сомневаясь заявил Щуров. – И не удивлюсь, если это какая‑то многоходовочка. Одного неугодного устранил, второго подставил. Только эта версия трещит по швам: подставлять ему в Посёлке, кроме меня некого, а меня, вроде как, ни к чему. У нас давно нет ничего общего.

– А что было?

– Бизнес. У него и моего отца был общий бизнес. Во времена правления отца, Вдовин всегда исполнял вторую партию, основные решения принимал отец. Во‑первых, отец основатель, во‑вторых, глупых и опрометчивых решений никогда не принимал. Когда он погиб, Вдовин стал набирать силу, выкупил дополнительный процент акций и