к нему забралась, так это ерунда, забудь. Это я поначалу обалдела слегка. Так‑то предупреждать надо, – заметила она с укором. – Я подозревала мужик «ничего такой», а тут «сдохнуть мне на месте».

– А че ж не сдохла? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Так это потому что я его отдельно от Ровера узрела. Потому как, если в совокупности, пришлось бы соскребать меня с асфальта или б в тряпку, словно лужу, впитывать.

Леська поправила «грудь» широким жестом, получилось комично, раз уж груди отродясь в положенном месте не наблюдалось и засмеялась. А так как, данный факт её ничуть не печалил, я подхватила. Вскоре мы и вовсе гоготали в полную силу, вспоминая, как она бежала от Гоши.

Остаток вечера провели на крыльце. Пили привезённое Леськой сухое из советских, никому теперь ненужных, хрустальных бокалов, шептались и наблюдали, как сгущаются сумерки. Главной темой наших неспешных посиделок являлся, конечно же, Щуров. Подружка пыталась мне втолковать о его интересе к моей персоне. «Переживал не уедешь ли ты со мной», – поведала она.

Досидели до самых звёзд манящих, притягательных. Сошлись на том, что в городе таких не увидишь и побрели спать. Лежа в отведенной ей кровати, Леська долго песочила мне мозги на счет Помещика, я попросила её не умничать, сама разберусь, а она пригрозила:

– Имей ввиду, будешь сопротивляться, я добро быстренько приберу.

«Это мы ещё посмотрим», – засыпая, подумала я.

 

Культурная программа, что я могла предложить подруге, состояла из речки, воздуха и солнца. В принципе, не так и мало. Леська считала иначе и по обыкновению ворчала, заводя свою машину (передвигаться на скутере она наотрез отказалась).

– А могли бы на озеро с красивым мужиком поехать.

– Не гунди, – миролюбиво попросила я и осведомилась: – Ты мне на хрена в компании красивого мужика?

– Сучка, – констатировала она и согласилась: – И то верно. Направо, налево?

Я объяснила, но до речки мы не доехали. Когда мы миновали центр поселка, сразу после старой аллеи, в переулке, мелькнул знакомый джип. Леська далеко не дура и сообразила: второй подобной тачки в поселке вряд ли сыщешь, ясно – Помещик. В общем, она тихой сапой двинула за ним. Я сначала пыталась её образумить, утверждала, что преследовать как минимум глупо, но постепенно заинтересовалась. А когда, уже на окраине, сообразила куда он направляется и вовсе попросила подругу увеличить дистанцию.

– Держись, говорю, на расстоянии.

Она узрела мой интерес, глаза заиграли алчным блеском, как у Диснеевского селезня, буркнула «ага» и сбавила скорость. Вскоре Щуров свернул и покатил вдоль леса. Сейчас доедет до конца поля, а там уже до того места, что на карте полиции обозначено крестиком, рукой подать. Спрашивается, что ему там понадобилось? Или Дюшина находка тоже покоя не даёт?

Хотя… лес большой, может он совсем в другую сторону.

 

          Глава 18         

 

 

Обогнув поле, Помещик бросил тачку и пешком направился в лес. Машину, кстати, оставил ни где попало, а удачно скрыл за молодняком пушистой сосны, из чего я сделала вывод: свою прогулку он не афиширует. Я указала Леське, где ей следует остановиться, отстегнула ремень, выбралась наружу и осмотрелась.

– Ты серьезно? – возмутилась Леська. – Мы действительно потащимся за ним в лес, как будто нет занятий поинтереснее?

– Да тихо ты! – шикнула я ей и аккуратно прикрыла дверь тачки. Подружка выбралась следом, даже не думая помалкивать, и заворчала:

– Черте что! Вообще‑то я надеялась, что он домой едет… господи, да не проще ли его окликнуть?

– Не проще, – отрезала я и скомандовала: – Значит так, я за ним, а ты езжай до поворота. Приткнешь у обочины тачку, так чтобы в глаза не бросалась, и ждешь меня. Прогуливаться по обочине не нужно, ты меня очень обяжешь, если просто спокойно посидишь в машине.

Я отключила на телефоне звук, чтобы не выдать себя ненароком, и направилась в лес за Щуровым. Потерять его из вида не боялась, хотя конечно уже потеряла, пока трепалась с Леськой. Догадывалась где его можно обнаружить. А если его интересует иное место, совсем не то о котором я думаю, тогда мне вовсе незачем играть в следопыта.

Пройдя по лесу с полкилометра, я смогла убедиться, мысли мои следуют в нужном направлении: Помещик осматривал ту самую поляну. Толи ввиду отсутствия обывателей, толи ввиду того, что я пряталась за огромной сосной, стараясь не дышать, ведя свое наблюдение, но сегодня последнее пристанище Сумарокова выглядело зловеще. И на душе тоскливая маята… Я прислушалась к себе и пришла к выводу: меня беспокоит слежка, просто я немного волнуюсь. Не дай бог, Помещик застукает меня за столь нелицеприятным делом. Конечно, в случае чего можно сделать вид – встреча случайна, и я вовсе не шпионю за ним, но у меня с собой даже лукошка нет, а другого благовидного предлога для прогулок в лесу я не видела.

Между тем, Щуров прохаживался вокруг ямы, которую никто не потрудился прикопать. Хотя кто его знает, может её попросту нельзя прикапывать – следствие же. Я видела, как он присел, осматривая землю у себя под ногами, а потом с задумчивым видом уставился в сторону. Что он надеялся там высмотреть? Улики, указывающие на преступника? Если таковые и имелись, сомневаюсь, что следователи оставили их без внимания.

Я проследила за его взглядом и ничего примечательного не обнаружила, лес как лес, самый обычный. Он поднялся, шагнул вперед и скрылся на мгновение за ближайшей березой, теперь я его видела частично. Щуров покрутился возле неё, исследовал