всем, что он предлагал мне. И даже в большем. Еще большем.

Я впиваюсь ногтями в твердые мышцы на его спине и наслаждаюсь тем, как он стонет. Тем, как его тело прижимается к моему, а член упирается прямо в мою киску.

Себастьян начинает отстраняться, и я понимаю... я понимаю, что он хочет вернуть себе контроль. Хочет восстановить его, чтобы продолжить пытать меня и заставлять кончать снова и снова. И я не против этого... а какая девушка будет? Но это не то, что мне нужно от него прямо сейчас.

Мне нужно не это.

Так что я обхватываю мужчину за талию ногами, а за плечи руками, и прижимаюсь к нему. Полный телесный контакт – вот чего я жажду – каждую его клеточку, соприкасающуюся с моей.

Он издает мрачный, надломленный стон, который простреливает меня насквозь и заставляет практически задохнуться от желания. Я закусываю его губу в ответ, недостаточно сильно, чтобы пошла кровь, но достаточно сильно, чтобы доказать ему, что я в деле. Что я хочу большего и хочу этого сейчас.

– Черт возьми, Ария! – задыхается он, когда отстраняется на несколько дюймов, прижимаясь своим лбом к моему.

– Именно это я и имею ввиду, – ворчу я, прямо перед тем, как снова прикоснуться к его губам своими. Я снова тону в ощущениях, наслаждаясь тем, как тело мужчины прижимается к моему. Лаская языком его бедные, истерзанные губы, я по одной всасываю их в свой рот, чтобы успокоить после того, как искусала.

А потом я разрываю тонкий шелк его рубашки, отчего пуговицы разлетаются во все стороны, потому что я буквально сдергиваю ее с него. Вероятно, она стоит больше, чем я зарабатываю за целый месяц, но сейчас мне плевать. Если я не почувствую его голую кожу напротив своей в ближайшие тридцать секунд, то клянусь, что сойду с ума.

Наконец, я полностью расстегиваю рубашку, и Себастьян отрывает от меня руки, чтобы передернуть плечами, сбрасывая ее на пол. На мгновение, я оказываюсь завороженной видом его груди... и фениксом, восстающим из пепла, которого он там вытатуировал. Он взывает ко мне, трогает до глубины души, когда я думаю о том, как тяжело я работала, чтобы возродиться. Восстать из пепла моего прошлого. Впервые я задумываюсь о Себастьяне... о том, что он тоже желает возродиться.

Но прежде, чем эта мысль успевает задержаться... укорениться... мужчина начинает повсюду касаться меня своими длинными, мозолистыми, талантливыми пальцами, которыми сейчас скользит по моей щеке, шее, груди, животу.

И этого все равно недостаточно. Впервые за это время, я задаюсь вопросом, а будет ли мне достаточно вообще? Перегорят ли наши с Себастьяном чувства, или страсть будет разгораться все сильнее и сильнее?

Но когда его руки оказываются на моих бедрах, раздвигая их еще шире, я больше не могу думать. Вместо этого, я выгибаю спину, впитывая его прикосновения.

Себастьян чертыхается, а затем одним быстрым, резким движением снимает с меня сарафан через голову. Бюстгальтер отправляется вслед за ним через секунду, а потом мужчина стаскивает с себя брюки и отпихивает их в сторону.

– Давай же! – приказываю я ему, потрясенная отчасти хрипотцой своего голоса, а отчасти своей собственной смелостью.

Он замирает напротив меня, и на минутку мне начинает казаться, что я зашла слишком далеко, чересчур нагло приказывая мужчине, когда очевидно, что ему самому нравится быть тем, кто все контролирует.

Я начинаю хныкать от этой мысли, цепляясь за него руками и притягивая все ближе, и ближе, и ближе, пока слезы отчаяния вытекают из моих закрытых глаз.

– Не бросай меня! – умоляю я Себастьяна, пока выгибаюсь и дрожу напротив него. – Пожалуйста, не оставляй меня в таком состоянии.

– Не оставлю, детка, – его голос хриплый и прерывистый, словно после бессонной ночи. – Я не смог бы, даже если бы захотел.

– Тогда, в чем...

– Презерватив, – быстро отвечает он, после того как наклоняется и начинает шарить в кармане брюк.

Я слышу легкое шуршание, когда он разрывает фольгу.

– Отдай его мне, – требую я, отпихивая его руки в сторону, чтобы получить возможность раскатать латекс самостоятельно медленным движением руки, из‑за которого в груди мужчины зарождается рык, и Себастьян закатывает глаза. – Черт, Ария. Продолжай в том же духе и все закончится прежде, чем мы начнем.

– Обещания, обещания, – насмешливо шепчу я в его разгоряченную, соленую кожу на шее, когда, наконец, заканчиваю работу.

После насмешки Себастьян запускает руки в мои волосы, и дергает за них назад достаточно сильно, чтобы у меня на глазах снова выступили слезы... а киска начала истекать от желания.

– Давай же, – говорю я ему, отчаянно сжимая плечи мужчины, спину и задницу. – Мне необходимо почувствовать тебя внутри, сейчас.

Он не дожидается повторного приглашения, а проталкивается внутрь одним сильным, мощным толчком.

Я кричу от того, что мое тело приближается к еще одному оргазму в тот момент, как он заполняет меня.

– Твою мать. Бл*ть. Проклятие, – ругательства слетают с его губ, как молитвы, когда он отступает, а потом снова врезается в меня. И еще. И еще. – Ты ощущаешься так чертовски хорошо, Ария. Я, бл*ть, хочу остаться в тебе навсегда.

«Да, о, Господи, да », – я не могу произнести эти слова вслух... они слишком правдивы, для них слишком рано... но я хочу. Действительно хочу, потому что ни с кем и