окружение. Рому, скорее всего выпустят под подписку, если ничего отягчающего больше не найдут. Но на это потребуется время. Завтрашняя встреча с адвокатом и первый допрос дадут большую определенность. Прояснят перспективы и помогут выработать стратегию защиты. А пока нам надо держаться и тому подобное. После этих новостей Илья с адвокатом уединяются в соседней комнате для подписания необходимых бумаг. Дальше мужчина уходит, а Илья появляется на пороге кухни и заявляет:

– Значит так, ночевать в таком бардаке нельзя. Поэтому все едем к нам. Мама, помоги тете Оле собраться. Яна, возьми все, что тебе нужно на пару дней. Завтра найму клининг, тут немного приберутся.

– Конечно‑конечно, Олечка, Илюша все правильно решил, – обнимает сестру Наталья Петровна. – Пойдем к нам. Тебе сейчас не до уборки и готовки. Поспишь нормально, родная. А Ромочку, наверняка, скоро отпустят. Слышала, что сказал адвокат? Нет на него улик.

Женщины уходят собираться. Я немного торможу, прикидывая, как поступить. Может, лучше остаться здесь? Последнее посещение дома Ильи оставило не лучшее впечатление. Но и к этой квартире я не успела привыкнуть. А после варварского обыска остается только одно желание – убраться подальше. К тому же, там мы будем вчетвером, а не один на один. Да и вряд ли Илья снова захочет нарушать мои границы. Сам же пожелал нам счастья и уехал. В результате, все же решаюсь и тоже иду за вещами под внимательным мужским взглядом.

 

Глава 18 Илья

 

Ничего не могу с собой поделать. Ощущение, что Яна на моей территории, взрывает мозги и заставляет сердце гонять кровь в два раза быстрее. Тетю Олю устраиваем в гостевой на первом этаже, рядом с моей матерью. Будут поддерживать друг друга. А Яну веду наверх и не задумываясь, отдаю ей свою комнату. На втором этаже еще две свободных. Но я точно знаю, что хочу видеть ее у себя. Присвоить хотя бы так. Получить немного кайфа среди полнейшего треша, который сейчас нас окружает. Но даже он не выбивает меня из мыслей о моем наваждении. И слишком приземленных желаний, которые всеми силами пытаюсь затолкать глубже. Знаю, что это плохая идея. Особенно, когда рядом она. Та, кто эти желания вызывает.

Заношу сумку Яны в комнату и опускаю в кресло. А она сама застывает на пороге, напряженно оглядываясь. Проверяю кровать – мать уже успела сменить белье. И убраться тоже. Ничего не выдает моего недавнего присутствия. Но девушка все так же стоит у входа и не спешит заходить. Что‑то чувствует? Мне необходимо знать, что? Но и раскрывать карты не хочу. Знаю, даже если заупрямится, придумаю любую причину, но уговорю остаться здесь. Слишком горячо в груди от одного только ее нахождения в моем логове. Уже даже не обращаю внимания на свои звериные повадки.

– Проходи, не стесняйся, – усмехаюсь мягко. – Чего застыла? Извини, другие комнаты не готовы принять гостей, – сразу обозначаю расклады. – Зато на этом этаже еще один санузел. Не придется стоять в очереди, – ну если только со мной. Но это вслух не говорю. Кровь вскипает от мелькнувших перед глазами картинок Яны в душе. Черт! Хватаю со спинки кресла плед, прикрывая выступающий в джинсах результат моих внезапных видений. Подозреваю, если девушка заметит, сбежит от меня быстрее ветра.

– Это твоя комната?– не сдаётся Яна. Как только догадалась?

– А это имеет значение? – задираю бровь, разглядывая ее. И борюсь с желанием подойти ближе, обхватить за тонкую талию и затащить в комнату. Опустить на кровать… – едва не рычу от злости, понимая, что меня опять уносит.

– Не имеет, – качает головой Яна, покрываясь легким румянцем. От чего ее кожа становится полупрозрачной. Вызывая непреодолимое желание провести по ней губами, попробовать языком. – Просто не хочу выживать тебя из привычной обстановки.

– Моя привычная обстановка осталась в другом городе, – хриплю, злясь на себя. – Здесь я бываю раз в несколько месяцев. И ночевать могу в любом месте. Не заморачивайся, заходи и располагайся. Белье чистое, полотенце в шкафу. Тебе еще что‑нибудь нужно? Говори, не стесняйся.

– Нет, спасибо, – Яна наконец заходит внутрь. Замирает посередине, смущенно оглядываясь. Явно ждет, что я оставлю ее одну. Мне, действительно, стоит это сделать. Но не хочу. И пытаюсь придумать причину для задержки.

– Ты голодна? – спрашиваю хмуро. – Нормально так и не поела.

– Нет, спасибо, – вздыхает она. – Аппетита совсем нет.

– Мы должны быть сильными, – говорю банальности и морщусь. – Отдыхай. Позже принесу тебе чай и что‑нибудь лёгкое перекусить.

– Не стоит, – останавливает меня Яна. И я все‑таки ухожу, зная, что скоро вернусь обратно. Причину уже придумал, и мне этого достаточно.

С трудом выдерживаю полчаса, надо все же дать ей время прийти в себя. Водружаю на поднос стеклянный заварочный чайник с травяным чаем. Чашку, бутерброды. Делаю их сам, получая удовольствие от того, что готовлю для нее. Я бы еще и цветок какой‑нибудь положил, как влюбленный идиот. Вон у матери, в саду, полно разных роз. Но даже остатками поплывших мозгов понимаю, что так нельзя. Ромка сейчас, как никогда, нуждается в помощи. И уводить его невесту, когда он оказался в уязвимом положении – совсем зашквар. Не стану ничего такого делать. Ни сейчас, ни потом. Но буду жрать всё, что дают. Мне пока достаточно, что она рядом, в моем доме. Я могу ее