New Roman', serif;">Едем около двадцати минут. Я все также смотрю в окно, но сосредоточиться на прекрасных пейзажах больше не получается. Поддаваясь неосознанному желанию, изредка поворачиваю голову и вижу темные, чуть растрепанные волосы, четкий профиль со сжатыми губами. Смуглую руку с длинными пальцами, лежащую на руле. И при этом ощущаю непонятную тяжесть в груди. Самое странное, каждый раз Илья словно чувствует мой взгляд. Едва заметно дергается, будто хочет повернуться, но удерживает себя. Лишь сильнее сжимает руль, так, что белеют костяшки пальцев и вздуваются вены на напряженных руках.

Вскоре мы сворачиваем на боковую дорогу. Проехав еще немного, останавливаемся на довольно большой, полностью пустой стоянке. Втроем выходим на улицу. С любопытством оглядываюсь по сторонам, но никакого намека на пещеры не вижу. Справа от нас ландшафт поднимается на небольшую возвышенность, покрытую низкорослым кустарником. Шагая по дорожке, обходим эту возвышенность, и только тогда наконец замечаю темный провал. Перед ним небольшая асфальтированная площадка. Останавливаюсь рядом с Ромкой и ежусь. Входить в эту мрачную темноту, из которой неприятно тянет холодом, совсем не хочется. Илья догоняет нас, в его руках куртка и фонарик. А у меня с собой нет никакой теплой одежды. Ведь никто не предупреждал о пещерах.

Как только собираемся зайти внутрь, телефон Ромы взрывается громким звонком. Взглянув на экран, он хмурится и бормочет:

– Друзья. Похоже, узнали, что я здесь, – поворачивается к брату: – Илюх, покажи Яне пещеру. Мне надо ответить, – не дожидаясь реакции на свою просьбу, отвечает на звонок и отходит чуть дальше, к стоянке. Его предложение мне совсем не нравится. Но отказываться и выглядеть трусихой в глазах Ильи тоже не хочется. Нервно смотрю на него и хмурюсь:

– Давай быстрее с этим разберемся. Похоже, я не очень люблю пещеры.

Илья зажигает фонарик и шагает вперед. Иду за ним. Он вдруг притормаживает и берет меня за руку.

– Так ты не потеряешься.

– А есть, где? – уточняю с сарказмом. Но все мое внимание сейчас там, где горячая ладонь обхватывает мои пальцы, даря приятное тепло и чувство защищённости. Очень яркое чувство, но слишком странное при наших отношениях. Злюсь на себя и делаю попытку вырваться. Мой спутник лишь сильнее сжимает руку. Тепло от его ладони перетекает в меня, согревая и обволакивая. В почти полной темноте горячая мужская рука – мой единственный якорь. Неожиданно успокаиваюсь и перестаю вырываться. Илья водит фонариком из стороны в сторону, выхватывая из мрака сводчатые стены, покрытые серо‑зеленым налетом. То ли мхом, то ли еще чем‑то похожим. Впереди, в правом углу, мелькает кирпичная кладка. Наверное, тот самый замурованный вход.

Мы стоим примерно в центре пещеры, насколько могу судить по дерганым движениям фонарика. Здесь очень холодно и влажно. От озноба по телу пробегает дрожь. Илья чувствует это, отпускает мою руку и накидывает мне на плечи куртку, что захватил с собой. Запахивая ее на мне, не удерживает фонарик и роняет его на землю. Тот падает с гулким стуком и внезапно тухнет. В этот самый момент раздается противный писк, что‑то резко шелестит над моей головой, обдавая сильным потоком воздуха. Не видя ничего в темноте, я испуганно дергаюсь в поисках защиты и, ощутив рядом с собой крепкую мужскую грудь, утыкаюсь в нее носом.

Срабатывает всего лишь инстинкт. Я даже не сразу понимаю, что прижимаюсь к Илье, обхватив его за талию. И тут же чувствую, как его руки обвиваются вокруг меня, притягивая еще ближе.

– Черт! Забыл предупредить про летучих мышей, – севшим голосом хрипит Илья мне на ухо, не разжимая объятий. – Их здесь много, но на людей они не нападают.

Уже забыв про испуг, с ужасом прислушиваюсь к ощущениям в теле. Сейчас оно словно живет своей жизнью. В полной темноте и тишине, нарушаемой лишь нашим шумным дыханием, чувствую все слишком обостренно. Особенно тягучую истому и жар, медленно распространяющиеся внутри. А еще слабость в ногах. И все это до чертиков меня пугает. Гораздо сильнее, чем дурацкие летучие мыши.

Не справляясь с обрушившимися эмоциями, сжимаю руки в кулаки. Прямо там, где они сейчас находятся – на спине Ильи. Заодно сминая его футболку, в которую до боли вцепилась пальцами. В ответ по его телу тоже пробегает дрожь. Он опускает голову и утыкается лицом мне в волосы. Шумное, горячее дыхание овевает затылок, спускаясь к шее. Вызывая разбегающиеся по спине мурашки. Нестерпимо хочется выгнуться и прижаться к мужчине всем телом. Ощущение настолько мучительное, что я дергаюсь, пытаясь освободиться из объятий. И Илья сразу же отпускает. Разжимает руки, но не отходит. Стоит все так же близко, отчего я продолжаю чувствовать жар его тела. А еще энергию, словно стальными канатами связывающую меня с этим мужчиной. И с трудом ей сопротивляюсь.

Во мне внезапно вспыхивает злоба. Да что же это такое?! Почему я не способна управлять собственным телом? Когда это прекратится? Резко выдохнув, отшатываюсь назад. Стаскиваю с плеч куртку и на ощупь впихиваю Илье в руки. А потом торопливо двигаюсь к светлому проему, желая как можно скорее оказаться на улице. Освободиться от этой тягучей темноты как снаружи, так и внутри. Не останавливаясь, сразу поворачиваю к стоянке. Ромка все еще бродит вокруг машины, разговаривая по телефону. Замечает меня и быстро убирает мобильник. Подходит ближе и обеспокоено вглядывается в глаза.

– Яна, что случилось?

Догадываюсь, какое у меня сейчас лицо. Еще не успела прийти в себя, и оно наверняка это отражает. Приходится сочинять на ходу:

–Ты