с грузовиком. К сожалению, спасатели вытащили её тело с кучи металлолома, она скончалась… мгновенно.

Внутри меня всё похолодело, когда я услышала такую правду его жизни.

– О, Серёж… – тихо произнесла я, положив ладонь на щеку. – Я не знала, прости, я…

– Нет, ничего милая, – хрипло продолжил он. И в проблесках лунных лучей был заметен блеск в его глазах. – После похорон я хотел уединения. Во мне будто всё оборвалось. И желание жить тоже. Тогда отец выделил мне деньги и сказал, чтобы я занялся чем‑то действительно толковым. Отправился в путешествие, занялся своим бизнесом – чем угодно, но только не творил глупостей. И я открыл кафетерий…

– И ты был один всё это время? – тихо прошептала и погладила его по щеке.

– Да.

Как оказалось, за красивой табличкой с жизнерадостным названием скрывалась тайна, которая разрывала его сердце. То, что заставляло вставать его по утрам, улыбаться посетителям, развивать своё дело ради забытья собственной боли. Теперь я понимала, почему он с таким особы трепетом относился к приготовлению напитков – хотел подарить частичку настроения и любви, которая стала для него табу…

Никогда бы не подумала, что такой парень как он мог пережить что‑то подобное. Больше я ничего не говорила. Не хотела затрагивать его раны, которые едва затянулись, а он и не был против. Обняла его шею, крепче прижавшись к груди. Мы лежали на широкой кровати и сквозь окно наблюдали за небом, которое постепенно начало окрашиваться в нежный, розовый цвет. Наступало утро…

 

Глава 8

 

Сергей

Лучи солнца, которые проникли сквозь шторы, коснулись моих закрытых глаз. Медленно открыл их и поморщился. За окном уже кипела жизнь, а я не могу стащить себя из постели. Это и не удивительно, ведь мы уснули уже под утро.

Расплылся в улыбке. Невольно вспомнил вчерашний вечер, когда наше чаепитие превратилось в нечто лучше банальной церемонии поднесения чашек.

Ёжик… это прозвище как можно лучше характеризовало мою любимую. Она была нежной, но в то же время и колючей. Вот только её иголки, оказалось, могут застревать в сердце. Этой ночью она была полностью моей. Помню, как её неуверенность сменилась страстью, когда она доверилась мне. И то, как моя выдержка полетела к чертям. Ведь я не мог иначе. Она пробуждала во мне то, чего я не чувствовал так долго. Чувство собственности, ревности к возможным кандидатам, любви и желания заботы.

Я опустил взгляд на свою грудь, на которой мирно посапывала Маша. Улыбнулся, когда она сморщила носик и слегка нахмурилась во сне. Моя девочка… Затем слышу тихий вздох, она пошевелилась. Аккуратно поднял левую руку и поправил её прядку волос, которая была на девичьей щёчке. Заправил за ухо и нежно поцеловал в нос.

Её реснички задрожали, она открыла глаза. Затем подняла на меня взгляд и слегка улыбнулась, напрягшись в моих руках.

– Привет, – тихо прошептала, и поспешила опустить сонные глазки. Её щёки покраснели. Интересно, с чего бы такая реакция на то, что она проснулась со мной? Неужели жалеет? Скрипнул зубами. Этого не должно было произойти.

– Доброе утро, – тихо ответил я и увидел, как она медленно подтянула к себе простыню, чтобы укутаться крепче. Замёрзла? Или же что‑то задумала? Всё‑таки задумала, ведь стоило мне убрать руку, которая лежала на её бедре, она поднялась и попыталась спрыгнуть с кровати. Но я не позволил и легко схватил её за тонкое запястье. Испуганный взгляд Маши не заставил меня долго ждать.

– И куда мы это собрались? – промурлыкал, прищурившись, и заглянул в её глаза, которые бегали. Она закусила нижнюю губку.

– Ты опаздываешь на работу, – тихо прошептала она и слегка вздрогнула от того, как я потянул её на себя.

– Я взял выходной, – невозмутимо произнёс я и положил ладонь ей на затылок, притянув её лицо ближе к своему. Чувствую её дрожь.

– И… у меня кое‑какие дела, – тихо выдохнула Маша уже в мои губы.

– Врушка, – выдохнул я и, наклонившись, поцеловал её в нос. – Хотя даже если и так, то разве ты променяешь такого мужчину на какие‑то поездки и телефонные звонки?

– Какого такого мужчину? – хитро заулыбалась Маша и вздрогнула от моей ладони, которая убрала её простынку прочь, чтобы снова насладиться её изгибами. Она сдалась, а моя ловушка защёлкнулась.

– Нарываешься, малышка… – хрипло прошептал и с наслаждением впился в её губы. Тихий стон с её губ, ответный порыв и она обнимает мою шею. Наше утро началось не с кофе, ведь её губы оказались настоящим редкостным напитком, который хочется пить без остановки.

***

Наше утро было не только страстным, но и вкусным. Хотя сначала я кусал локти от того, что позволил Маше принять душ одной. Но ей нужно было побыть одной. Не хотел давить, а уж тем более напугать её. Поэтому, стиснув зубы, я решил приготовить нам завтрак.

Да, я не был поваром. Но у меня были кексы, которые я купил позавчера.

«Господи, Серый, ты хоть себя‑то слышишь? Позавчерашние кексы?», – закричал мой внутренний голос, и я мысленно выругался. Романтик, видимо, с меня никудышный. Тем не менее, я не собирался сдаваться. Надеюсь, она любит блинчики?

Утренний кофе и блинчики с клюквенным сиропом явно должны поднять ей настроение. Поэтому когда я нашёл все необходимые ингредиенты, я принялся за готовку. Быстро замешал тесто, достал с нижней полки кухонного стола сковородку, которую, наверное, не брал уже месяц. И кинул её на плиту, которую предварительно включил.

Тихо хмыкнув, достал с холодильника бутылку