свадьбе дочери с одним братом. А через месяц отдать ее другому. Так что вы уж простите, нам понадобится время, чтобы перестроиться. – Дальше он смотрит на меня: – Я тебя услышал, Илья. Рад, что у тебя серьезные намерения. Но дочь у меня одна. И ее счастье для меня тоже превыше всего. Это тебе просто на заметку. Лезть к вам не стану, но приглядывать буду. Если обидишь ее, пеняй на себя. А с Ромкой я поговорю. Как мужчина с мужчиной. Не ожидал от него…

– Не надо, пап, – морщится Яна. – Рома ошибся, но уже исправил это. Мне надо еще кое‑что рассказать.

Дальше под грозным взглядом отца моя девочка совсем уж лайтово пересказывает события на вокзале и поступок Ромки. Достается все равно всем: местным следакам, которые ничерта не делают, а ловить преступников приходится гражданским. Яне, которая лезет туда, куда не следует. Мне, что плохо за ней смотрел. И он еще подумает, не рано ли согласился принять меня в семью. И Ромке, из‑за которого вся эта каша заварилась. Выпустив пар, Виктор Степанович успокаивается и переходит к конструктиву. Обещает связаться со следователями и узнать, что нужно, чтобы как можно быстрее упрятать урода за решетку. Потом мы все‑таки заканчиваем остывший ужин. В процессе нас с Яной подробно расспрашивают о ближайших планах. И наконец отпускают.

 

Глава 85 Яна

 

Знакомство Ильи с родителями, которого я так боялась, проходит очень даже неплохо. Если бы не вся эпопея с Ромкой, против Ильи вообще никто бы не возражал. Кому не понравится такой жених для дочери? Умный, надежный, влюбленный, самостоятельный. Сложность только в том, что уехала я с одним братом, а вернулась с другим. Звучит двусмысленно и мне самой иногда до сих пор не верится. Но все же я полностью согласна с моим мужчиной. Если нас не примут, мы это переживем. Никто не заставит нас расстаться. Но родители оправдывают мои ожидания. Они у меня понимающие и, действительно, никогда не пытались вмешиваться в мою личную жизнь.

Илья тоже не теряется и находит нужные слова, вызывая у папы уважение. О маме и говорить нечего. Она сразу, как только мы уезжаем, присылает смску со словом «одобряю!» Дальше ситуация закручивается еще быстрее. Мой мужчина берет все в свои руки, и за два дня мы находим себе новое жилье. Быстро перевозим туда мои вещи. Наконец можно спать на нормальной кровати, а не на диване. В нашу с Ромкой бывшую постель Илья категорически отказался ложиться. Ну и мне тоже пришлось перебраться в зал. Гораздо слаще засыпать у него под боком, опутанной крепкими объятиями.

Мой отпуск закончен, пора выходить на работу. Илье нужно возвращаться домой и заниматься переездом. От неизбежного, пусть и недолгого, расставания его настроение резко портится. На лбу поселяется мрачная складка. Мысли постоянно витают где‑то далеко. И при этом он почти не выпускает меня из рук. Я уже так привыкла, что сама автоматически сажусь ему на колени. Все равно перетащит. Ну и секса у нас заметно больше, чем обычно. Он словно надышаться мной не может. Тяжело видеть, как мой любимый мучается. Обдумываю пришедшую в голову идею, беру телефон и ухожу в другую комнату, отговорившись тем, что надо пообщаться с начальством.

Возвращаюсь довольная. Застаю Илью там, где и оставила, на диване. Мрачно смотрит в пространство, сжав челюсти. Перед ним ноутбук с открытой на экране страницей покупки билетов. Отодвигаю ноут, сажусь на свое привычное место, а точнее, седлаю его колени. Обхватываю ладонями хмурое лицо. Прохожусь пальчиком по лбу, разглаживая суровую складочку. Мягко прикасаюсь к губам, дразня их языком. Сильные ладони тут же сжимаются на моей талии. Втрамбовывают меня в напряженное мужское тело. Твердые губы жадно захватывают мои. Целуемся долго, сладко. Намерения Ильи вполне однозначные, он уже тянет вверх мою футболку. Но мне нужно ему сказать.

– Подожди, – прошу хрипло, упираясь в мощные плечи. – У меня к тебе предложение. Билет еще не купил?

– Нет, – вздыхает тяжело. И опять хмурится.

– Покупай. Два.

Илья резко вскидывает взгляд. Смотрит пристально, недоверчиво. С разгорающейся надеждой в глубине янтарно‑карих глаз.

– В смысле? Ты… – не даю ему закончить фразу. Снова целую и признаюсь:

– Да, я. Только что опробовала шантаж начальства. Вытрясла себе дополнительную неделю. Пришлось пригрозить увольнением. Работать все равно буду, но на удаленке. Так что смогу поехать с тобой. Хочу посмотреть, как ты жил.

Не успеваю договорить, как делаю кульбит в воздухе и оказываюсь на спине на диване, прижатой тяжелым мужским телом. Илья нависает сверху. Хищно улыбается. Многообещающе и очень притягательно. Никакого больше напряжения в глазах и мрачных складок на лбу.

– Спасибо, малыш, – произносит с чувством. – Ты не пожалеешь. Обязательно выкрою время и покажу тебе город.

– Хорошо. Но у нас не больше недели. Иначе, и правда, придется увольняться.

– Я успею, – кивает он. – А сейчас иди ко мне. Хочу показать тебе свою благодарность. Лежишь смирно и принимаешь, малыш. Поняла? – облизываюсь в предвкушении. Обожаю его игры с легким подчинением. Обожаю видеть, как восхитительно темнеют его глаза. А губы изгибаются в порочно‑сладкой усмешке, обещая неземное наслаждение. Мой мужчина с лихвой оправдывает эти обещания.

На следующий день у нас снова поезд, спальное купе на двоих. Новый город, чем‑то похожий на тот, в котором мы познакомились. Квартира Ильи – такая мужская,