Джек уже готовился испустить радостный вопль и от избытка чувств хлопнуть по спине юного Джимми, как вдруг на экране появился новый объект, явно преследующий косяк.

Его размеры были огромны. По мере его скольжения по экрану Джек прикидывал, кто бы это мог быть.

Пятьдесят футов… Не черный дельфин, не малый полосатик и не скат.

Шестьдесят футов… Для горбатого кита великоват.

Семьдесят футов… И не кашалот, как Майклз предположил было поначалу.

Конечно же, это синий кит. Самое крупное животное, когда-либо обитавшее на нашей планете. Джек знал, что отдельные экземпляры достигают в длину ста десяти футов.

Сто десять футов, сто двадцать… Нет, это невозможно…

Сто сорок, сто пятьдесят… Синий кит просто отдыхает по сравнению с… кем?

Джек вдруг понял, что неведомое существо следует точно за косяком и не намерено останавливаться. Значит… значит, оно идет на «Рагнарёк»!

Какое-то мгновение Джек колебался: не дать ли приказ перерубить тросы. Но было уже поздно. Чудовище добралось до сетей и… В последнее мгновение оно с непостижимым для своих гигантских размеров проворством ушло на глубину и исчезло с экрана так же внезапно, как появилось, будто и не было его никогда.

Джек посмотрел на Джимми, стоящего рядом с выпученными глазами и отвисшей челюстью.

— Вот дьявольщина-то, малыш!

Джимми кивнул:

— Мы… мы же должны об этом всем рассказать, верно?

— А кто нам поверит?

Снизу донеслись ликующие крики. Бросив взгляд на палубу, Джек увидел поднимающийся из воды трал, полный рыбы. Лебедки скрипели под тяжестью груза. Такого улова Джек не припоминал. А ведь это только первая сеть! Он впихнул в рот сигару, которую все это время сжимал в кулаке, и затянулся. Изумительный вкус!

Джек повернулся к Джимми.

— Море дает — и оно же, море, берет. Возблагодарим его за сегодняшние дары и поспешим домой. А об этом, — он указал на сонар, — никому ни-ни. Нам ни к чему лишние проблемы. Усек?

Джимми кивнул.

— Вот и добро. Считай, что ты повышен в должности.

Выйдя из рубки навстречу свежему соленому ветру, Джек поприветствовал команду. В ответ донеслись радостные возгласы и гиканье. И никто из рыбаков, за исключением юного Джимми, никогда не узнает, как близки они были к тому, чтобы попасть на первые страницы газет под заголовком: «Еще одна трагедия на море».

— Отлично, ребята! — крикнул Джек. — Живей сгружайте добычу! Мы идем домой!

Команда ответила восторженными воплями. За недели, проведенные в море, все успели соскучиться по своим семьям. Но не только удачное завершение лова было причиной спешки. Впервые в жизни Джеку хотелось как можно быстрей почувствовать под ногами твердую почву.

Портсмут, штат Нью-Гэмпшир

Эти двое преследовали ее вот уже несколько кварталов. Джиона чувствовала запах сигаретного дыма, когда они закуривали — трижды за последнее десять минут. Похоже, нервничали. От старинных кирпичных мостовых явственно отдавалось эхо их чуть пришаркивающих шагов.

Портсмут — один из старейших портов на Восточном побережье Соединенных Штатов. Известен военно-морской верфью, гулкими мостовыми, а также — Джионе подумалось — не шибко порядочными обитателями.

Она не определила бы точно, как долго ее преследуют. Занятая беседой со своим внутренним голосом, Джиона почти не обращала внимания на окружающее. В последнее время она, когда не с кем было поговорить, частенько коротала досуг, общаясь с выдуманным адвокатом дьявола. Кто-то мог бы назвать это совестью, но девушке вроде было не в чем себя упрекнуть. Общение с внутренним голосом не раз помогало ей в трудных жизненных ситуациях. Да и не могла она похвастать большим числом собеседников внешних.

После смерти мамы Джиона мало с кем разговаривала, даже с отцом. Конечно, он был хорошим человеком: добрым, любящим, умным. Она восхищалась им и его работой. Не каждая девушка может похвалиться тем, что ее отец — известный океанограф, в прошлом же — «морской котик».^[5]

Но в тот день, когда он вернулся из больницы с опухшими, заплаканными глазами и с грустью посмотрел на нее, Джиона поняла две вещи: мама умерла, а она уже никогда не будет ни с кем так близка, как была с нею. Даже с отцом. И чтобы никто не покушался на ее одиночество, Джиона кардинально сменила имидж.

Нарядные платья уступили место мешковатой, мрачных оттенков одежде из благотворительных магазинов Армии спасения. Но словно этого было мало, Джиона взяла манеру красить волосы в самые невероятные цвета. Довершали причудливый облик многочисленные браслеты на руках, носки в черно-белую полоску, проколотые брови, нос и уши. На ней словно светилась надпись: «Отстаньте все от меня!» Своей цели она добилась: общались с ней, и то изредка, такие же, как она, неудачники.