Джереми Робинсон

Кронос

Посвящается Спаду

Благодарности

Я уже успел поблагодарить почти всех, кого знаю и люблю. Но в этой книге хочу выразить свою признательность несколько иначе и адресовать ее тем, кто помог превратить «Кронос» из замысла в книгу.

В первую очередь – и с особенно теплым чувством – я говорю спасибо Тиму Шульту и Джону Нехту. Они не только верили в мое писательское мастерство, в мои деловые способности – им хватило отваги, чтобы влезть по самую макушку в мое рискованное предприятие. Это событие несколько изменило отношения между писателем и издателями, и я могу лишь гордиться своей причастностью к нему.

Стэн Трембли, без вашей поддержки мне бы нипочем не управиться с «Кроносом» за год. Вы не позволяли мне расслабляться и одалживали свой котелок, когда мой варить отказывался.

Уолтер Элли, вы – сетевой гений, бесценный проводник и советник. Как нежно вы относитесь к моим книгам и как быстро вашими стараниями разбегаются новости по Интернету! Столь заразительный энтузиазм заслуживает самой высокой похвалы.

Шэйн Томсон! Да, я из тех авторов, на которых не напасешься красных чернил. Но вы их не жалели, и ваша правка самым благотворным образом повлияла на «Кронос». И на его автора – теперь я вижу, куда мне надо расти.

Эрик Холландер, несравненный художник! Работать с вами – удовольствие. Надеюсь, еще многие мои книги будут украшены вашими обложками.

И наконец, те, без кого мне был бы не мил белый свет. Моя изумительная супруга Хилари, умница дочь Аквила, неунывающий сын Соломон и малютка Спад, который еще не родился, но появится на свет со дня на день; дорогой, я не могу дождаться этого момента.

Я люблю вас.

Океан столь же велик, сколь и загадочен, и желание проникнуть в его глубины и раскрыть его сокровища постоянно занимает умы человечества. Добиться результата можно только путем всесторонних научных исследований, а не хищническим истреблением морских животных и безудержной эксплуатацией богатейших природных ресурсов, которые скрывает в себе океан. Подобный путь может привести лишь к глобальной катастрофе.

Доктор Аттикус Янг. Океан в опасности

…Глядя на безмятежно прекрасную и сверкающую шкуру океана, забываешь о тигрином сердце, что бьется под ней; и никак не заставишь себя помнить о том, что вслед за этой бархатной лапой придет беспощадный клык.

Генри Мелвилл. Моби Дик, или Белый кит.

Перевод И. Бернштейн

17. Когда он поднимается, силачи в страхе, совсем теряются от ужаса.

18. Меч, коснувшийся его, не устоит, ни копье, ни дротик, ни латы.

19. Железо он считает за солому, медь – за гнилое дерево.

20. Дочь лука не обратит его в бегство; пращные камни обращаются для него в плеву.

21. Булава считается у него за соломину; свисту дротиков он смеется.

Книга Иова, глава 41

1

Бостонская гавань.

17 июня 1637 года

Весла ударялись о воду, а преподобному Джону Уилрайту казалось, что это нож гильотины раз за разом со свистом рассекает воздух и разрубает плоть. Ни с чем не сравнима боль, каковую он испытал, услышав о своем изгнании из колонии Массачусетского залива. Он прибыл в Новый Свет год назад, был здесь хорошо принят и вскоре стал пастором церкви Икс бостонской колонии Маунт‑Уолластон. Он был счастлив, управляя своей новой паствой, открывая прихожанам путь к Богу, поощряя в них свободу мнений и суждений. Приход процветал, но его безоблачное существование было омрачено религиозными распрями.

Свояченица Уилрайта Энн Хатчинсон и губернатор колонии Гарри Вэйн спорили с местными пуританами о том, должен ли человек сам заботиться о своей душе или же может рассчитывать на милость Божию. Пуритане придерживались устоявшегося мнения, что лишь путем добрых дел достигается спасение. Противники же их во главе с Вэйном утверждали: сколько ни твори добрых дел, спасется человек только милостью Божией. Борьба шла нешуточная. Когда губернатору Вэйну было отказано в переизбрании на новый срок, это незамедлительно ослабило позиции его сторонников. Вэйн вернулся в Англию, оставив Хатчинсон и Уилрайта без своей поддержки, чем не преминули воспользоваться лидеры пуритан, предавшие Хатчинсон суду и приговорившие ее к изгнанию.

Всех, кто имел хоть какое‑то отношение к Вэйну и Хатчинсон, заставили покинуть Массачусетс. Друзья, деловые партнеры и, конечно же, свояк‑пастор, который хоть и не принимал непосредственного участия в религиозных спорах, но все же являлся сторонником большей религиозной свободы, должны были до захода солнца отбыть.

Мышцы Уилрайта ныли от напряжения, когда он раз за разом опускал весла в воду. Лодка медленно двигалась по спокойным водам залива к стоящему на якоре вдали галеону. В Бостоне на его борт должны были взойти еще шестьдесят с лишним изгнанников, после чего корабль продолжит путь к северу вдоль побережья и возвратится в Англию. Уилрайт оглянулся и увидел на берегу редкие огоньки. Он мечтал, что Массачусетс станет его новой родиной, но у него эту мечту отняли. Поскольку у него не было знакомых за пределами Массачусетса, ему не оставалось ничего, кроме как собрать пожитки и отправиться в путь со своей второй женой Мэри, пятью детьми и тещей в придачу. В один день они лишились всего, будущее представлялось туманным, а сам он, слуга Господа, претерпел унижение.

В расстроенных чувствах Уилрайт слишком сильно взмахнул веслом, оно косо вошло в воду и вырвалось из рук. Священник ринулся за ним, едва не опрокинув лодку, но, потеряв равновесие, рухнул на