— Я тебе помогу. Ты спасешь свою маму и вернешься к нормальной жизни.

Вот только после этого разговора ничего нормального в моей жизни уже не осталось.

Приближался вечер. Я постоянно смотрела на экран телефона в ожидании звонка от Влада, но от него по-прежнему ничего не было слышно. Почему-то тогда я совершенно не сомневалась, что он меня поймет. На кону стояла жизнь моей мамы, и если бы не это, я бы ни за что не согласилась добровольно лечь с кем-то в постель. Даже не могла представить кого-то, кроме Влада. Гораздо страшнее было потерять себя. Уважение, гордость и веру в свои силы. Однако все произошло совершенно по-другому.



В комнату зашла Роза. Женщина привела меня в отель и оставила в одиночестве, чтобы я собралась с мыслями. Несколько раз мне приходилось стирать макияж и краситься заново, потому что из-за слез тушь постоянно размазывалась по лицу.

Роза подошла ко мне и положила на кровать какую-то одежду. Она сказала:

— У тебя остался час. Ты до сих пор не собралась?

Я забормотала себе под нос:

— Я не знаю, не думаю, что смогу.

— Тише, девочка, не переживай так. Все пройдет, сейчас тебе надо взять себя в руки.

Прежде, чем я дала согласие на это, я потребовала перевод на счет больницы. Хотелось быть уверенной в том, что мою маму как можно скорее прооперируют. Со мной связался врач и сказал, что на следующее утро маме уже сделают операцию. Это немного успокаивало, но теперь, после окончательного решения, становилось еще страшнее из-за неизвестности.

Я даже не могла представить, как позволю другому мужчине трогать свое тело. Как пойду на сделку с совестью, сотру из памяти Влада и умудрюсь не обвинять себя за совершенное. Как бы там ни было, меня никто не заставлял. Согласие я дала добровольно, и потому расплачиваться с последствиями будет куда больнее и страшнее.

Чем меньше времени у меня оставалось, тем сильнее я начинала дрожать. Роза тревожно смотрела на меня и понимала, что в таком состоянии я не только не справлюсь со своей задачей, но и никакой нормальный мужчина не захочет мое тело, заледеневшее и дрожащее.

Она снова вышла из комнаты и вернулась через несколько минут. Дала мне стакан с каким-то напитком и сказала:

— Выпей до дна. Это поможет.

Не было сил сопротивляться. Я просто взяла стакан и залпом его выпила. Голова резко закружилась, перед глазами на пару секунд все померкло. Спустя минут пять тело стало расслабляться и нагреваться. Я чувствовала себя так, будто бы у меня высокая температура, но при этом больше нет упадка сил.

Кровь прилила к голове. Я спросила:

— Что…что вы дали мне?

— Это уже неважно, ты ведь все равно выпила. Поможет забыть и будет не так противно касаться другого человека.

Только потом я узнала, что в тот день она дала мне алкоголь, в который подмешала афродизиак. Из-за того, что ранее я еще пила успокоительное, смесь была адская. Все тело горело, любое прикосновение зажигало как спичка. Я совершенно не соображала, что творю, и даже не помнила мужчину, который купил меня на одну ночь.

Все плыло перед глазами. Со мной можно было делать что угодно, я даже не контролировала свое податливое тело.

Именно в тот момент, когда я, как последняя шлюха, занималась сексом с незнакомцем, на телефон пришло сообщение от Влада:

«Я нашел деньги. Твоя мама будет в порядке».



POV: Влад.

Я постоянно пытался дозвониться до Ады, но ее телефон был выключен. Ехал домой, с нетерпением желая как можно скорее ее обрадовать. То, что я сегодня провернул, было чистым самоубийством. Даже не надеялся, что у меня получится. Просто не мог допустить, чтобы она потеряла маму, которая всегда относилась ко мне как к собственному сыну. Понимал, что если у меня ничего не выйдет, то Ада потеряет нас обоих.

Чистое безрассудство, но, даже если бы у меня ничего не вышло, по крайней мере, я бы знал, что сделал всё для спасения чужой жизни.

Зашел в цветочный магазин и купил ей шикарный букет пионов. Ехал на метро и улыбался, как сумасшедший, представляя сказочную улыбку любимой. Хотелось сжать ее в объятьях и вместе поехать в больницу, чтобы однажды выйти оттуда втроем.

Ада очень любила пионы, но я не мог себе позволить радовать ее так часто, как мне бы хотелось. Сегодняшний день должен был стать нашим билетом в новую счастливую жизнь, в которой больше не будет потерь и страхов. Я сходил с ума, когда видел уровень ее отчаянности и боли. Хотелось убрать все слёзы, помочь ей и поддержать.

Я подошел к дому и открыл дверь. Положил цветы на стол и замер, глядя на разбросанные бумаги, битое стекло и вывернутые наизнанку вещи. Крикнул:

— Ада? Дурашка моя, ты дома?