Я сидела в пол оборота к нему, стараясь, лишний раз не дышать, чтобы не выдать внутреннего раздрая. На душе было муторно, будто туда выплеснули грязные, вонючие помои. Один из самых близких мне людей просто отмахнулся от моих слов и переживаний, переступил через них с легкой снисходительной улыбкой.

Предпочитая верить в мое временное помешательство, нежели в то, что не укладывалось в привычную картину его мира.

В моих глазах стояли не пролитые слезы, я боялась поднимать глаза на него, не желая показывать, насколько его слова глубоко ранили мои чувства. В довершение, его поведение снова подточило мою уверенность в том, что я действительно видела то, что я видела. Меня с новой силой стали терзать сомнения. Где-то внутри промелькнула смущающая мысль. «А вдруг он прав и у меня действительно не все в порядке с головой?!»

* * *

На следующий день, я все-таки решилась вырваться в больницу. Заранее позвонив в приемный покой и узнав часы приема. На работе отговорилась срочной внеплановой примеркой моего подвенечного платья, благо почти все свои хвосты к тому моменту уже сдала.

К тому же я рассчитывала вернуться до окончания рабочего дня, таким образом, снижая риск очередных объяснений с будущим мужем и возможных обидных замечаний с его стороны. Руководствовалась принципом «меньше знает — лучше отношения».

Не хотелось мне новых витков обиды и недопонимания. Конечно, я понимала. что это не совсем правильно, и где-то внутри меня даже вина грызла. Но, увы. Он сам вынудил меня действовать подобным образом.

В конце концов, я была уверена, что поступлю правильно, просто навестив в больнице бедную девушку, которой помогла вчера. Ведь ничего в этом нет такого — криминального. А уж к чему меня этот визит приведет в итоге, вопрос десятый.

Что бы Влад мне не говорил, я вполне адекватна и способна отличить реальность от выдумки. От приступа эпилепсии человек не плачет кровавыми слезами. И пусть думает обо мне что угодно, в первую очередь мне нужна правда. Иначе сомнения меня просто сожрут.

За пять минут до условленного времени, которое я скинула им сообщением еще два часа назад, я подошла к месту, где мы договаривались встретиться. Но ни через пять, ни через двадцать пять минут они, увы, так и не объявились.

Я передернула плечами. Мало ли, с работы вовремя не смогли отпроситься, не у всех же свадьба накануне, или другие сложности возникли. Решив, что ждать дольше бессмысленно, я направилась к своей машинке.

К больнице я подъезжала в противоречивых чувствах, во мне бурлил такой коктейль из эмоций, что я с трудом могла его подавить.

В приемном покое меня встретила неприветливая медсестра. Интересно, они все такие? Или ее просто жизнь побила? Разве можно работать с людьми с таким характером?

— Девушка, я вам во второй раз повторяю, ни какая Дарья Кузнецова у нас не лежит!

— Ну как же так, — смутилась я. — Посмотрите, пожалуйста, внимательней. Ее вчера должны были доставить сюда на карете скорой помощи. После приступа эпилепсии на улице.

— Ее имя Дарья Кузнецова, — настаивала я на своем.

— Ах эта… — словно начиная что-то припоминать выдавила из себя эта цербер в халате. — А вы ей вообще кто? Родственница?

— Нет, понимаете, я вчера оказалась поблизости, когда у нее начался приступ. — с запинками попыталась объясниться я.

— Ну так и чего приперлась тогда, если даже не родственница? — проворчала медсестра.

— Не положено, я тебе говорю. К больным могут попасть только родственники! — отчеканила противная мадама, понимая, что я не собираюсь отступать.

Пришлось действовать по старинке и вручить несговорчивому стражу градусника и клизмы коробку дорогущих конфет.

«Ничего, ведь фрукты и сок еще при мне». Подбодрила я себя, заходя в палату.

Дарья лежала в боксе на четверых в дальнем углу, у самого окна. Выглядела она не очень, цвет лица по-прежнему оставался мертвецки бледным, под глазами залегли фиолетовые синяки, но она была в сознании и не спала, что меня несказанно обрадовало.

Она вздрогнула, и посмотрела на меня, стоило мне приблизиться к ее кровати.

Белки глаз приобрели кроваво красный цвет от лопнувших капилляров. Но, не чернильно-черные, как вчера, и то хорошо.

— Вы кто? — настороженно спросила меня девушка.

— Здравствуйте, Даша, — тепло поприветствовала я ее, стараясь расположить к себе девушку, — Вы, скорее всего меня не помните, вчера, когда…

Замялась я, подбирая подходящие слова.

— В общем, ваш приступ, м-м-м-м….. Эпилепсии начался при мне. Вы совсем ничего не помните? — округлила я глаза, пытаясь вложить в свои слова больший смысл, чем простая вежливость.

Руки ее непроизвольно сжались в кулаки, зрачки на мгновение расширились, а дыхание участилось. Я видела, что она догадалась, зачем я пришла, а еще я поняла, что она была очень сильно напугана. Просто в ужасе.