— У нас свадьба через две недели, а ты… Знаешь, я уже начинаю думать, что это все, твоя очередная попытка отвертеться от нашей свадьбы! Коли по-другому не получилось. — увы. он знал обо всех моих прежних страхах и сомнениях, и довольно часто попрекал меня этим.

— Ты ничего не понимаешь… — прошептала я. почувствовав острый приступ обиды.

Я продолжала сидеть на диване, подогнув одну ногу под себя и смотря в черный экран, избегая его взгляда.

— Верно, я ничего не понимаю! — брови Влада поползли к переносице, губы сжались в тонкую линию. — Ну, так объясни мне, что с тобой происходит?!

Он почти орал.

— Я устал ходить на цыпочках вокруг тебя. У нас даже секса в последнее время практически нет. А я, между прочим, нормальный мужчина, я готов был терпеть какое-то время, если бы ты действительно чувствовала себя неважно. Но то, что с тобой происходит. Это просто…

Он замолчал, набирая в грудь побольше воздуха, и подбирая слова:

— Блажь, это просто прихоть, маленькой и очень избалованной девочки.

Между нами повисло тяжелое молчание.

— В горе и в радости, помнишь? Так, кажется, будут звучать наши клятвы? Я не смогу тебе помочь, если ты будешь и дальше молчать, делая вид, что все нормально! — слова прозвучали со злой иронией и сарказмом. Так, словно он говорил «ну что такого может у тебя случиться, помимо твоего выдуманного бзика?»

— Говори! — прорычал Влад.

«А действительно ли ты так сильно хочешь мне помочь?!»

Подумала, а вслух все так же тихо произнесла:

— Все нормально.

Влад сплел пальцы на затылке, запрокинув голову на спинку дивана, и замер, уставившись в высокий потолок. Его грудь тяжело поднималась и опускалась.

Спустя полминуты, он молча встал, и медленно вышел из студии. Послышался шорох одежды, и загремели ключи.

— Пойду, проветрюсь! — дверь с грохотом закрылась, а я подпрыгнула на диване и замерла, изучая темный экран.

Нервы.

Не знаю, сколько я так просидела, в полном одиночестве. Подогнув одну ногу под себя. в полумраке студии, разбавленном только огнями ночного города. Время тянулось резиной.

«Я же вижу, что ты сильно изменилась…» всплыли в памяти недавние слова Влада, и я горько усмехнулась. Тот первый и единственный раз, когда я пришла к нему с надеждой, со своими страхами и сомнениями, отпечатается в моей памяти навсегда.

Настолько больно бывает, когда ты приходишь с открытой душой, а на тебя смотрят с жалостью, как на умалишенную.

Диван подо мной подпрыгнул, подбросив, на добрых полметра вверх, а затем пришли звуки. Непонятный гул, от которого в момент заложило уши. И звон падающих и разбивающихся предметов. А все из-за сильной вибрации, волнами расходящейся по квартире, от которой точно можно было схлопотать морскую болезнь.

Меня привлекло дребезжание окон, казалось еще мгновенье и они осыпятся на пол мелкой крошкой. Улавливая боковым зрением сильное колыхание вертикальных жалюзи, я медленно повернула голову в сторону окон. И застыла на месте с расширяющимися от ужаса глазами.

Год назад, окончив университет, по специальности международное право. я окончательно утвердилась в мысли, что не хочу сидеть у будущего мужа на шее. И практически сразу, без протекции со стороны родителей, устроилась в небольшую юридическую компанию, младшим специалистом. Платили не так чтобы очень. Но здраво рассудив, что любой опыт это лучше чем его отсутствие, и что с чего-то все равно придется начинать, опустив забрало, я бросилась в бой.

И в прошлом месяце, в тот день, когда произошли события, полностью изменившие мою жизнь, я как раз отрабатывала там последние денечки перед своим первым отпуском.

Времени до свадьбы оставалось всего ничего. И нужно было срочно заниматься финишными приготовлениями. Поэтому передавая порученные мне дела, я зачастую задерживалась на работе допоздна.

Компания, в которой я трудилась, снимала офис в большом бизнес центре. Как раз сегодня я немного задержалась за работой и вышла из офиса, когда основной поток народа схлынул. Ободренная и немного уставшая, я стояла на опустевшей парковке и, запустив руку в сумочку, сосредоточенно там ковырялась в поисках ключей от моей малышки.

По обыкновению они оказались на самом ее дне. И мне пришлось долго и муторно разгребать завалы всякой мелочевки, чтобы до них добраться.

Конечно, искать что-то нужное, внутри бермудского треугольника, сомнительное удовольствие, но сейчас я уже мысленно праздновала победу, прорвавшись таки к заветной цели, и подцепив ее кончиком указательного пальца.

Я настолько сосредоточилась на своих ковыряниях, что не заметила, когда в меня буквально влетела незнакомая девушка.

— Осторожней! — воскликнула, еле удержавшись на ногах.