— Ты чего такая бледная, будто привидение увидела. — Роман заглянул мне в глаза.

"Хуже, чем приведение" — чуть не сорвалось с языка.

Меня догнала паника. Я побоялась сцен, разборок на глазах ребёнка. Испугалась, что подойдёт Марк, скажет что либо провокационное, Роман не смолчит, завяжется потасовка между мужчинами.

Потом Роман начнёт мне задавать вопросы, придётся отвечать. Нет, только не это! Я засуетилась, торопливо понеслась прочь от стойки регистрации.

— Нам пора.

Схватила Ника за ручонку, потащила к пограничному контролю.

— Жанна, куда ты спешишь. До вылета есть время. Идём, посмотрим на самолёты. Я Нику обещал.

— Насмотрится Никита на самолёты. Успеет.

Я поправила воротник на рубашке Романа, пытаясь скрыть тревожное нетерпение,

— Послушай, Роман, я всегда так нервничаю, когда еду куда-то. Мы пойдём, хорошо?

Я смотрела в лицо доброму, красивому парню, отправившему меня с сыном в Диснейленд по первому слову мальчишки. Богатый, щедрый. Любит меня. А вот я… нет. Я стараюсь, очень стараюсь полюбить его тоже, только пока не получается.

Я безмолвно уставилась на Романа, с ужасом понимая, что так как раньше, больше не будет. Теперь всё, что будет в моей жизни только что раскололось на "было" и "будет".

Наскоро простившись с Романом, я суетливо подхватила сына на руки и отправилась к окошку погранконтроля.

Напряжённо оглядываясь, незаметно выискивала глазами фигуру Марка. Его нигде не было видно, но я не успокаивалась, точно знала, что он теперь не исчезнет — пить дать.

Я видела, как блеснули его глаза, как исказилась линия его рта когда он заметил, то есть узнал сына. Марк выглядел удивлённым. И радостным!

Вот это меня испугало больше всего.

Я с этим человеком прожила пару лет, знала все его повадки. Добиваться своих целей он умеет. Где надо, тараном прёт на пролом. Надо, возьмёт измором или будет сидеть в засаде.

Собственник на всю голову, взрывной эгоист однажды уже разрушил мою жизнь по собственной прихоти. И нет никакой гарантии, что он не сделает этого снова.

Беда в том, что и Роман из того же десятка. Как так происходит, что я попадаю в сети властных, сильных мужиков.

И вот что случится, когда два медведя сцепятся между собой за свою добычу, страшно было представить.

Войдя в зал ожидания я старалась не вертеть головой, исподтишка всматривалась в людей, как загнанный кролик. Узкое платье-футляр, которое мне так нравилось, сейчас стянуло панцирем. Мне было трудно дышать. Впрочем, платье, наверное, не при чём.

Обрывок фразы Марка "перенаправить самолёт" дятлом выбивало азбуку морзе в мозгах. У меня даже мелькнула мысль вернуться назад, отложить поездку, никуда не ехать.

Знаю, Роман не спросил бы причину сумасбродного решения "не ехать", принял любое моё решение. Он терпеливый, по натуре молчун.

Взяла себя в руки. Вдохнула поглубже.

Никитка носился от одного панарамного окна к другому, рассматривая лётное поле. Прижимался личиком к стеклу, смешно расплющив нос. Перед детскими глазёнками как игрушки по полю двигались заправщики, погрузчики, самолёты серебристыми птицами застыли в ожидании.

Мальчонка тыкал пальцем в стекло, тянул меня за собой, показывая на двигающийся трап:

— Смотри, смотри, мама! Там лестница поехала.

Я старалась успокоиться. Вот глупость то какая. Это же надо мне было так разнервничаться.

Чего вдруг я решила прятаться. Мне не хотелось, чтоб Марк стал задавать вопросы о сыне? Надеялась, он улетел в Монреаль ещё тогда, пять лет назад и больше не вернётся?

Ну, оказывается, вернулся. И на мою голову сына признал (судя по выражению его лица и фразе "Летим за Никитой Марковичем").

Всё, уже самое страшное, чего я так боялась, произошло. Чем мне это грозит? В худшем случае долгими разговорами. Ничего проблематичного. Проясним ситуацию (собственно, чего тут прояснять), и снова разойдёмся каждый своей дорогой.

Один раз у нас всё получилось. Ничего, и в этот раз получится. Кстати, в своё время отказ Марка помочь мне материально вручил его адвокат. Там даже долгих разговоров не было. Вообще никаких разговоров не было. Причём, Марк узнав о полугодовалом сыне его не признал.

Атмосфера аэропорта раньше всегда приятно будоражила меня, радовала. Здесь даже воздух был другой. Суета вокруг, озабоченные, нетерпеливые, радостные лица улетающих, встречающих…

Теперь для меня это была клетка, из которой я хотела выбраться. Я всё никак не могла сосредоточиться, что же меня так вывело из равновесия? Почему трясёт, что за ступор в голове.