«Лекс, скажи, зачем тебе это надо?» — Неожиданно начал свой очередной нудный монолог его внутренний голос, который люди обычно называют совестью. Алексей же предпочитал его игнорировать, проклиная себя за то, что не избавился от него еще в детстве, или в ранней юности, как любой порядочный мальчишка. Мало того, что «совесть» читала ему нотации, так еще и портила всевозможные сделки, совершать которые следовало, закрыв глаза, заткнув уши, и подписав бумаги в нужном месте. Конечно, были и свои положительные моменты — Алексей благодаря «совести» заслужил репутацию кристально-честного бизнесмена, на слово которого можно положиться, но… По мнению Лекса, отрицательных моментов было гораздо больше. Вот и сейчас…
«Алексей, ты меня слышишь?!» — Грозно возопил внутренний голос, причем так, что мужчина вздрогнул и оглянулся — не материализовался ли кто за спиной. — «Почему ты постоянно влипаешь во всякие приключения и неприятные ситуации! Тебе уже двадцать три года, не маленький, а что вытворяешь? Ну вот ответь, для чего тебе та неприступная амазонка, отмахивающаяся от дразнилок хулиганов, да еще и в костюме булки?!»
«Эй, совесть, ты не задумывалась, что мне до чертиков надоело твое, ой, то есть, извини, свое собственное угнетающее и способствующее острой депрессии общество?» — Внутренний голос крякнул напоследок, умолкая, и Алексей прибавил громкости радио, эффектно притормаживая возле стайки хулиганов, окруживших девушку. Стайка мгновенно поредела, но остались самые ярые представители «золотой молодежи улиц». Один из них изощрялся, пытаясь доплюнуть до колеса «Мерседеса», второй демонстративно надувал пузыри из жвачки такого неестественного цвета, что Алексей усомнился в ее магазинном происхождении — по его скромному мнению парнишка попросту отковырял комок жвачки от тротуара и запихнул себе в рот, решив таким образом помочь страждущим дворникам столицы.
— Эй, чувак, что ты забыл тута? — «Плеватель» продемонстрировал редкостный уровень культуры, вежливо обратившись к Лексу, чьи растоптанные ботинки «Дольче и Габбана» ступили на землю обетованную — чуть примятую траву скверика, на которой сидела прекрасная незнакомка-булка, нахально вытянув длинные ноги, вызывающе торчащие из-под толстого слоя ткани, изображающего подгоревшее тесто неопределенного оттенка. Наряд выглядел неаппетитно… В отличие от ножек девушки. Алексей невольно сглотнул, почувствовав мимолетный укол интереса — давненько с ним такого не было…Чтобы скрыть свое состояние, выйдя из машины, он потянулся, демонстрируя рост — сто восемьдесят шесть с копейками сантиметров, а так же проПатриции идеальной фигуры — стальных мышц, бритвенно-острых рефлексов и проницательного, серо-зеленого взгляда, от которого таяли камни, а так же большинство девушек. Но Лекс прекрасно помнил о своих недостатках, и перечитывая на досуге умные книжки по психологии, пришел к выводу, что его чрезмерное тщеславие и жизненное кредо: «люблю себя любимого» — не крайний случай нарциссизма, а просто хороший способ держать людей на допустимом расстоянии, не позволяя им проникнуть за незримые, но очень прочные барьеры, которые Алексей выстроил сам.
— А, ну, брысь отсюда, малявки. — Гордо проговорил Лекс, но несколько смазал свой бенефис перед «булкой», поскользнувшись на жвачке, которую второй парнишка предусмотрительно выплюнул прямо ему под ноги.
— … — Лекс сидел на траве, мрачно созерцая гогочущих подростков, и на ум приходила только одна фраза из знаменитого кинофильма: «далее следуют непереводимые восклицания…». Хотя, если бы не трава, самортизировавшая его падение, то вполне возможно, что к ситуации подошла бы и цитата из другого фильма тех же советских лет: «поскользнулся. Упал. Очнулся — гипс». Но, к счастью, обошлось. Алексей резко поднялся, окинув хулиганов фирменным льдистым взглядом, в котором ясно читалась будущая расправа и жажда мести. Удивительно, но их — как ветром сдуло, и неожиданно Лекс понял, что остался практически наедине с девушкой, которая по-прежнему не двигалась, не сводя с него огромных, золотисто-медовых глаз, странным образом напомнивших молодому человеку глаза уссурийского тигра в одном из зоопарков Москвы. Тогда еще маленький мальчик, Леша, долго стоял, как завороженный перед клеткой, поражаясь тому магнетизму, которым обладал тигр. В его взгляде, как и в глазах этой незнакомки, читалась настороженность, изредка вспыхивали и гасли искорки смеха, а где-то глубоко внутри затаилось презрение пополам со страхом. Чего она боится? От кого бежит или прячется? Может, как и он — Лекс — от самой себя?.. Ох, довольно этого психологического бреда! Давно пора зарубить себе на носу, что он переоценивает девушек, глубину их душ — то, что он считает океаном, в итоге оказывается в лучшем случае мелкой лужицей. А уж о внутреннем мире прекрасной половины человечества не стоит и заикаться — они и слов таких мудреных не знают, а он… Психологию тут развел, смотри ты. Ну кто она, эта «булка»? Самая обыкновенная девчонка, которых миллиарды ходят по планете, и отличаются друг от друга лишь цветом губной помады да длиной мини-юбки…
***