Келли недавно видела заголовок в папиной газете: «В городе орудует маньяк. Он убивает молодых женщин, выбрасывает и сжигает их трупы». Уже погибли четыре девушки — такие же как она. Полиция понятия не имеет, кто убийца и как его поймать. Он разгуливает на свободе и охотится на беззащитных женщин, которые одни ходят по ночам. Келли никогда особо не следила за новостями, но даже она слышала про Поджигателя… Еще не так поздно — на улицах есть люди, — но она чувствовала себя бесконечно одинокой.

— Послушайте, выпустите меня, а? Я лучше пойду пешком.

— Сидите спокойно.

Машина, тихо заурчав, остановилась на светофоре. Келли пошарила рукой по дверце в поисках ручки.

— Ручка сломана, — сообщил незнакомец, не поворачивая головы. — Дверца открывается только снаружи. И вообще, перестаньте возиться!

— Я хочу выйти! — истерически взвизгнула Келли.

Водитель поморщился.

— Успокойтесь, пожалуйста. Сейчас я остановлюсь и выпущу вас, если хотите. — Он свернул в узкий жилой переулок, по обеим сторонам которого стояли припаркованные автомобили. — Здесь некуда приткнуться. Посмотрим, что там дальше.

Дальше была парковая аллея — темный тупик. Сердце Келли колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Машина затормозила и встала.

— Что происходит? Почему вы остановились?

— Кажется, вы хотели выйти. Сейчас я вас выпущу.

Он выключил двигатель, потом погасил фары, и их поглотила ночная тьма. Келли видела только силуэт рядом с собой. До нее вновь долетел аромат мяты, смешанный со слабым запахом бензина. Она подумала про убитых девушек, представила их горящие тела, вспомнила газетные заголовки про Поджигателя… Келли услышала, как мужчина шевельнулся.

«О Боже, сейчас он меня схватит!»

В панике, почти машинально, она нагнулась и достала нож, которым снабдил ее младший брат (сам он брал его в школу на случай драки). Вот уже несколько часов подряд этот острый выкидной нож с узким лезвием впивался ей в лодыжку.

Держа оружие в левой руке и с трудом различая в темноте край лезвия, девушка замахнулась. Она целилась вниз — в мягкую часть под ребрами, прямо над брючным ремнем. Мужчина не успел среагировать. Нож проткнул ему живот, потом вышел наружу и вонзился снова. Когда Келли нанесла ему первый удар, незнакомец попытался выхватить у нее оружие. Нож стал темным и мокрым, а мужчина завыл от боли. Она почувствовала тошнотворный сладковатый запах крови — так пахнет в жаркий день в лавке мясника — и закричала, не слыша собственных слов из-за гулких ударов сердца.

Повторяя одну и ту же фразу, Келли кое-как переползла на заднее сиденье, нащупала в темноте дверную ручку и выскочила из машины. Ее окровавленные руки оставили густые следы на автомобильном крыле. Забыв про натертые ноги, она попыталась бежать в своих дурацких сапогах, но колени предательски подгибались. Келли ковыляла по переулку к домам, надеясь, что там ей помогут, и продолжала шептать. Воздух с хрипом вырывался из ее легких, точно их пилили ржавой пилой. Женщина, которая открыла дверь на ее стук, завизжала от ужаса и позвонила 999.

Всем: и женщине, и полицейским, а потом врачам и медсестрам в больнице — Келли твердила как заведенная:

— Нет, только не меня! Я не хочу быть следующей. Только не меня, не меня!

Это было единственное, в чем она не сомневалась. И что помогло ей выжить.

МЭЙВ

Когда затрезвонил телефон, я не сразу сообразила, где я и что делаю. Даже не дошло, что меня разбудил мобильник. Медленно вынырнув из глубокого сна, я открыла один глаз, пытаясь понять, что именно меня потревожило, в то же самое время в голове крутилась навязчивая мысль: как остановить проклятый шум. Между тем телефон мелко дребезжал, сердито вибрируя на прикроватном столике, и при этом издавал пронзительные звуки (угораздило же меня выбрать такой отвратительный рингтон!). Пошарив в темноте рукой по столику, я смахнула аппарат на пол. Он упал кнопками вниз, продолжая звонить, но уже не так громко: звук был слегка приглушен ковром. Теперь дотянуться до телефона стало труднее. Свесившись с кровати под опасным углом, я принялась прочесывать ковер пальцами.

— Мм-ф! — пробурчал Ян, уткнувшись в подушку, что, очевидно, означало «возьми же эту чертову трубку!».

Как будто я против! Интересно, который час? И какой идиот звонит?

Наконец я нашла мобильник, наугад потыкала кнопки и заставила его замолчать. Сонно прищурившись, прочла на экране: «ЛАНГТОН». Роб! А время? 03.27. В половине четвертого утра мне звонит констебль сыскной полиции Роб Лангтон! Я постепенно начала просыпаться, мозг со скрипом заработал, но язык еще не ворочался.

— Привет, — невнятно, как пьяная, пробормотала я, быстро подсчитав в уме, сколько времени удалось сегодня поспать. Три с половиной часа. Значит, всего шесть часов за последние двое суток… Я крепко зажмурилась. Эх, не надо было заниматься арифметикой! Странно, но цифры только ухудшили мое самочувствие.

— Я разбудил тебя, Керриган? — раздался до боли знакомый голос с гнусавым манчестерским выговором.

— Сам знаешь, что да. Чего хотел?