style="margin:0cm;margin-bottom:0.0001pt;text-align:justify;text-indent:1cm;font-size:16px;font-family:'Times New Roman';">– Тебе чего? – спросил я без капли волнения.

Я почему‑то был уверен, что он меня не тронет. Ну, в том смысле, что по морде я точно не получу.

– Ты, сука, очкарик, – повернулся он ко мне, сев на ту самую спасительницу‑тумбу.

– Сука – это существо женского рода. А я мужчина, – ответил я и закрыл входную дверь, а то будет повод для сплетен у бабы Маши.

– Не‑е, ты сука, Соколов, – помахал он пальцем. – Я на хрен свихнулся из‑за тебя. – Он выдохнул и опустил голову. – Какого хуя ты вернулся?

Мне вдруг стало жалко его из‑за тона, с которым он задал вопрос.

– Не твоего ума дела, – грубо ответил я, скрестив руки на груди.

– Борзый ботан, – хмыкнул он, поднимая взгляд на меня.

– Ты зачем пришёл? – Пока сам себя не понял. Обрадовался его визиту или нет.

– Пиздец тебе, ботан, – качнул головой. – И мне, походу, тоже. – Он начал оседать на пол.

– Нет, нет, – сделал шаг к нему. – Не надо спать у меня.

– Да пошёл ты на хуй, – отмахнулся от меня рукой. – На мой.

От этих слов меня моментально в жар бросило, а Черный рассмеялся.

– Давай, вставай и уходи, – взял его за локоть и попытался поднять с пола.

– Я тебя ненавижу, очкарик, – все бубнит он. – Я опять машину расхреначил, – кажется это он сказал сам себе.

Он выдохнул тяжело и встал с пола, опершись о мою руку.

Я должен выставить его за дверь, не слушая оскорбления и не вдыхая его перегар.

А что сделал?

Отвёл Стаса в свою спальню и помог сесть на кровать. Снял с него косуху, и в нос тут же ударил запах его духов. Сомнений не осталось, в подъезде был он.

– Ненавижу тебя, – продолжал он бубнить.

Я снял с него ботинки, толкнув в грудь, чтобы он лёг. И пошёл на кухню за бутылкой воды.

– Хочу тебя… – услышал я за спиной и застыл, но продолжением фразы были непонятные звуки, а потом и вовсе негромкий храп.

А ты, Артём, сам додумай конец фразы. Убить он тебя хочет или… Да ну, бред!

С чувством выполненного долга «жены алкаша» я поставил бутылку минеральной воды на прикроватной тумбочку рядом с раскинувшимся врагом на моей кровати. И лёг спать под храп и окутавшим меня смешанным запахом алкоголя, сигарет и его духов, так как других спальных мест у меня нет, а на полу я спать не собираюсь.

Как я уснул – не помню, но разбудила меня тяжёлая рука, когда обняла меня за талию и протянула к твёрдому торсу. Я распахнул глаза, почувствовав что‑то твёрдое, упершееся мне в пятую точку, и это вряд ли у кого‑то банан в карман потерялся.

Последовал тяжёлый выдох, какой‑то звук, похож на мурлыкание кота, а потом возмущённый и злой вопрос:

– Какого хуя?!

 

Глава 8.

 

Стас

 

– М‑м‑м, – мычание вырвалось само собой, голова гудит и грозит взорваться.

Знатно я вчера набухался, блядь. Перевернулся на другой бок и почувствовал чьё‑то тепло, наверное, подцепил какую‑нибудь телку в клубе. Просунул руку и прижал к себе, утренний стояк упёрся в хорошенькую задницу. Неплохое утро, если бы не головная боль и вкус говна во рту. Постой‑ка… У телки не могут быть такие мышцы на животе. Открыл глаза и охуел.

– Какого хуя?! – крикнул рядом лежащему Соколову, которого я, кстати, обнимаю.

– Аналогично, – пробубнил тот, но и не двинулся с места.

– Ты какого хрена делаешь у меня дома? – зло спросил я, но убирать руки с его троса не собираюсь. Мне нравится, что скрывать, и обманывать самого себя.

– Я у себя дома.

Я осмотрелся по сторонам. Не врёт. Вот блядство.

– Может отпустишь?

– А если не хочу? – Мне и так хорошо, никуда не спешу.

– Меня не волнует, что ты хочешь. Убери руку и… – ботан запнулся, а я рассмеялся.

– Это называется член, Соколов, – сказал я сквозь смех. Вот заучка, блядь, слово член выговорить не может.

– Я знаю, как это называется, умник, – зашипел, повернув голову. – Убери руку, я сказал.

Сука, какой же он смешной.

– Нет, – решил я поиздеваться.

– Я тебе в морду дам, – зло выдал он мне «угрозу».

– А ты попробуй, – ответил я, перестав смеяться.

– Мне некогда играть в дурацкие игры с утра, – затараторил как истеричка и начал ёрзать.

– Не дёргайся, – предупредил я его. И так член болит со вчерашнего дня.

– А то что? – не прекращая дёргаться, огрызнулся Соколов.

Я на автомате сильнее прижал его к себе.

– А то поплатится твоя задница.

Он затих, и я, поняв, что сказал, отдёрнул руку и встал с кровати. Соколов также встал, но как бы он не старался скрывать от меня стояк, у него это плохо вышло.

«Не строй иллюзий, Стас, у всех мужчин по утрам стояк. Ты тут ни при чём», – шепнули где‑то в голове.

Я вцепился в минералку, стоящую рядом, и выхлебал почти все. Соколов вышел из комнаты чуть ли не бегом.

И какого хрена я сюда припёрся? И как он меня не оставил спать в подъезде? Или мы всё же? Да нет, я же одет.

Нашёл свои ботинки и обулся, взял куртку со спинки стула и вышел из спальни. Достал