– опоздала. Я с укором взглянула на мать, та криво улыбнулась, помахала перед моим лицом указательным пальцем и пьяно отрезала:

– Дочь, ни слова! Мне пора на работу!

– Ты в своем уме?! – возмутилась я и попыталась её увести в гостиную, дабы уложить на диван.

Мать вздумала сопротивляться, тогда я попросила Мишаню помочь мне. Тот, будучи крепче и соответственно трезвее мамы, подскочил, засуетился, но мама покачнулась, выставила вперед руку и заявила ему:

– Прокляну!

На наш шум прибежала баб Тася, взвалила маму на широкое мягкое бедро, как на палубу, и велев мне придерживать её увела в спальню. Через десять минут мама уже беззаботно спала.

– Беги‑ка, ты, Женька, на ферму, – выдохнула соседка. – Поелозь им там в кабинетах чуток тряпкой по полу, да мусор вынеси, от греха подальше. Не то уволят мать, и тогда – каюк, совсем сопьется.

Я надула щеки, показала подпирающему косяк Мишане кулак и пошла за ключами от машины.

 

          Глава 6         

 

 

Бывшая Селивановская ферма находилась от нашего дома, как сказали бы в наших краях, в полчаса ходу. На машине у меня ушло минут десять, я особо не торопилась. Миновала последнюю в ряду улицу, дальше дорога петляла вдоль поля.

Раскинувшееся поле радовало глаз. Трава сочная, насыщенная, словно, ворчливый дворник прошлого столетия полил её из шланга водой, а она приняла благодарно и вот – радует. По такой сними босоножки, беги – мягко, только нарушать красоту жалко.

Сразу за полем начинались постройки, ферма значительно преобразилась. Старый, заброшенный коровник радовал глаз: здание отштукатурили, вставили окна и окрашенные зеленой краской ворота. Добавились и новые постройки, в том числе, длинное офисное здание из красного кирпича, сразу при въезде на территорию. Над въездом вывеска «Эко – ферма «Просторы».

Парковка могла похвастать наличием шести мест, из которых занято только одно. Я приткнула свою старушку рядом с «Рено» светло‑зеленой расцветки и забеспокоилась – не опоздала ли? Никакого оживления не наблюдалось, лишь вдалеке, у серого, блочного сооружения мною замечены пару рабочих в синих комбинезонах.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Скромная табличка на двери гласила: я прибыла в вотчину ИП Щуров Д.С., приписанные ниже часы работы убедили, что до конца рабочего времени час, надеюсь, успею. Я толкнула дверь и вошла. Небольшой холл сразу вел в коридор, тот уже расходился вправо и влево. «Направо пойдешь…» – пробурчала я, замешкавшись.

Пока я осматривалась, одна из дверей отворилась. Мужчина, вышедший из кабинета, направился в мою сторону, он приближался, а я его нахально разглядывала. Первым за что зацепился взгляд – синий распахнутый халат и абсолютно седые волосы. Они ассоциировались с научным руководителем какого‑нибудь НИИ, причем белоснежная рубашка и отутюженные брюки под халатом, дополняли образ. Седина смотрелась неуместно, ведь мужчине не больше пятидесяти. Среднего роста, поджарый, ему осталось пару шагов, чтобы поравняться со мной, и я убедилась: пятидесяти точно нет. Это и есть хваленый Помещик?

– Здравствуйте, вы на экскурсию?

– Здравствуйте, а у вас и они проводятся? – удивилась я.

– Бывает, – улыбнулся он. – Кому коровку, кому козочку показать. Сейчас вот Дмитрий Сергеевич страусов завез, народ любопытствует.

Ага, значит Дмитрий Сергеевич, а это вовсе не Помещик. Отлично, тем лучше. Может начальство и не узнает, что я трудилась тут за мать.

– Нет, не на экскурсию, – ответила я и тоже улыбнулась: – Я Людмилу Васильевну заменить, она приболела. Вы мне не покажите её вотчину?

– Ах, Людмилу Васильевну! – восхитился он. Я утвердительно кивнула, удивляясь чужой радости. – Идемте за мной. Вы ей, простите, кто будете?

– Дочь.

– Похвально, очень похвально, – кивал он головой, увлекая меня за собой по коридору. Он толкнул последнюю в ряду дверь, щелкнул выключателем и сделал приглашающий жест: – Прошу. Здесь вы найдете всё необходимое, милая девушка.

Я вошла и осмотрелась: тумба в углу, узкий шкаф‑пенал, рядом стул. Вдоль противоположной стены расставлены ведра разных калибров, щетки и держатели тряпок.

– Меня Евгения зовут, можно Женя, – повернулась я к мужчине. – Спасибо, вам…

– Анатолий Степаныч я, – подсказал он и протянул руку: – Будем знакомы.

Мы обменялись рукопожатиями. Ладонь Анатолия Степановича оказалась сухой и крепкой. Он пригласил меня заглядывать к нему, если возникнут вопросы.

– Я сейчас отлучусь в коровник, но скоро вернусь, – добавил он. – На моей двери табличка «ветеринар Мехренцев», найдете без труда.

– Вы ветеринар? – распахнула я глаза шире. Пришла моя очередь восхищаться: – Когда‑то, в детстве я мечтала быть ветеринаром! Пожалуй, как‑нибудь воспользуюсь вашим предложением с экскурсией, если оно в силе.

– Конечно – конечно! С превеликим удовольствием, вам её проведу.

Оставшись одна, я более детально приступила к осмотру. В шкафу нашлись халат и косынка, мусорные мешки и моющие средства обнаружились в тумбе. Я облачилась в халат, закатала рукава, повязала на голову косынку и выбрала ведро на колесиках. Воду наполнила в туалете, скрывающемся за дверью напротив.

Уборку решила начать с дальнего кабинета, чтобы, возвращаясь, закончить туалетом. Драить чужие туалеты мне ещё не приходилось, но я старалась относиться к этой мысли философски, а именно; любой труд не зазорен, даже мытье уборных. Я постучала в дверь с надписью «бухгалтер» и вошла.

Хозяйка кабинета, пышная женщина с короткой стрижкой, без приязни глянула на меня и поджала губы. Я приветливо улыбнулась, стараясь расположить даму, объяснила кто я, и по какой надобности пожаловала.

– Хорошо, – кивнула она и встала. – У вас пятнадцать минут. Закончите у меня, я вам открою кабинет Дмитрия Сергеевича. У него