style="margin:0cm;margin-bottom:0.0001pt;text-align:justify;text-indent:1cm;font-size:16px;font-family:'Times New Roman';">Пил жадно, большими глотками, а кадык на шее так и прыгал в такт.

– Значит, так, дерьма кучка, – начал, расправившись с порцией спиртного, – сейчас ты тоже сядешь в машину, и помчишь отсюда на хер. Посидишь в подвале. подумаешь над своим поведением, а потом я тебя убью, суку. На пятаки порубаю и голодным свиньям скормлю.

– Не убивайте его, пожалуйста, – сама от себя не ожидая, выкрикнула Яна, – не надо.

Остапов перевёл на неё взгляд, будто бы впервые видел, и вдруг криво улыбнулся.

– Помощница моя, – усмехнулся, – добрая душа. Он же тварь. всё только портит.

– Я знаю, но всё равно, не надо.

Яна готова была умолять, потому что поняла – не сможет жить с таким камнем на душе. Не может просто сидеть и ничего не делать, когда её брата отправляют на смерть. Она не хотела ничего этого видеть, не хотела, чтобы при её участии гибли люди, пусть и такие, как Игорь. Да и как потом маме в глаза смотреть? Зная, что могла хотя бы попытаться остановить и ничего не сделала.

– Он же тебе жизнь сломал, – криво усмехнувшись. проговорил Остапов, наливая в другой стакан коньяк. – На, выпей, а то дрожишь вся.

– Спасибо, – сказала Яна, принимая наполовину полный стакан.

– Янина, а ты знаешь, что эта мразь однажды усиленно расписывал мне твои достоинства, сводничал?

Яна вскинула голову. не веря своим ушам. Он снова попытался её продать. Игорь во второй раз сделал это! А сколько было случаев, о которых она никогда не узнает?

– Нет, я не знала. А вы что?

– Тыне в моём вкусе, – усмехнулся, потирая лоб, – а если серьёзно. мне ты как помощник больше нравишься. Где я ещё такой ценный кадр найду?

Яна не знала, как на всё это реагировать, как пережить всё это вновь и не свихнуться. На мгновение в сознании вспыхнула ярость, и Яна чуть было не заорала, что да, даёт добро. и пусть Игоря на части порвут бешеные собаки, но подавила порыв. Не хотела становиться таким же чудовищем, как её брат – беспринципным и думающим только о себе.

– Что же мне делать с тобой, Игорёк? – размышлял вслух Остапов, глядя на молчащего Игоря, лицо которого больше напоминало отбивную. – Я же всё на тебя, сволочь, раскопал. Что на блядей все деньги спускаешь, что кокс периодически нюхаешь, даже предпочтения твои в постели знаю. А ещё, знаешь, чего нарыл?

Игорь отрицательно махнул головой, а Остапов засмеялся.

– Ты, сука, с конкурентами спелся, да? Информацией приторговываешь, да?

Игорь дёрнулся как от удара хлыста, но вдруг осел, съёжился, потому что возразить было нечего. Сложно спорить с теми, кто всё о тебе знает.

– Старый я стал, – вздохнул Остапов, допивая второй стакан коньяка, – перестал дерьмо носом чуять, вот ты, Игорёк, и воспользовался. Я сам виноват, окружил себя подонками и акулами.

Яна пила коньяк маленькими глотками, совершенно не разбирая вкуса, и мечтала о том, чтобы это всё поскорее закончится. В комнате витали страх, ярость и боль, и эмоции, вихрем кружащие вокруг, оглушали.

– Ладно, не грохну я тебя, много чести, – усмехнулся Остапов, а Яна выдохнула.

– Да и для тебя это разве будет наказанием? Что такое смерть? Хлоп и нет ничего, темнота и холод. Опомниться не успеешь, а уж черти в котле твою жопу варят на медленном огне. Нет уж.

– Тогда что? Яйца оторвёте? – спросил Игорь, вытирая кровь.

– Хороший вариант, мне нравится, – засмеялся Остапов, – но тоже мимо. Ты жу нас любитель красивой жизни, элитных тёлок, хороших курортов и вечного лета. Ты останешься у меня с голой жопой, да в такую трубу вылетишь. что до пенсии будешь осколки своей жизни собирать. Уведите!

– Но это мой дом! – выкрикнул Игорь, а Остапов засмеялся.

– Ага, держи карман шире, нет у тебя уже ни дома, ни машины, ни черта у тебя нет.

– Это незаконно, так нельзя!

– Всё можно, если знать способы, – продолжая смеяться, сказал Остапов. – А ещё у тебя черная метка, потому работать ты сможешь устроиться только на свалку. Так что вали на хер, теперь я тут буду жить, мне понравилась хатка.

Игоря увели, а Яна смотрела ему вслед, понимая, что ей его ни капельки не жаль.

То, во что он превратил не только её жизнь, но и жизнь других людей сложно осмыслить, а причинённый ущерб измерить.

– Расстроена? – спросил Остапов, садясь на диван рядом.

– Немного.

– Кстати, нужно спасибо сказать Воротынцеву. Именно он натолкнул меня в разговоре на мысль копнуть глубже под твоего брата. Ну и поделился кое‑какими фактами своей биографии. Потому я и взял тебя с собой, потому что ты заслужила видеть своими глазами фиаско этой гниды.

– Брат много плохого натворил, да?

Остапов криво улыбнулся, разводя руками.

– Достаточно для того, чтобы упечь его за решётку, но тюрьма никого ещё не исправила. Око за око. Он порушил нам, мы порушим ему. Всё честно.

– Про чёрную метку вы не шутили? – спросила, глядя Остапову прямо в глаза.

– Есть вещи, с которыми не шутят. Он пытался слить данные обо