жениться. Тут я с ней не согласился, сказав, что тогда ее заведение потеряет своего постоянного клиента, а значит и выгоду.

– Я готова пожертвовать этим, чтобы наконец увидеть тебя счастливым мужем и отцом, – и она, встав из‑за стола и похлопав меня по плечу, пошла вниз, посмотреть как идёт работа, а я допил чай, взял несколько шоколадных конфет из вазочки и тоже встал, понимая, что пора возвращаться в дворец.

Наняв извозчика ч доехал до дворца и стоило переступить порог, как в холле встретил Ларгофа.

– Снова пропал, мама волновалась, мог хотя бы предупредить ее, что задержишься. Тебе пора становиться взрослее и уже начать понимать, что кроме тебя есть другие люди, которые, между прочим, любят тебя и переживают.

– Лар, не начинай. Я и так устал.

– А это кто? – брат указал на болотного кота, который сначала ждал меня у входа в бордель, распугивая всех клиентов, а потом отправился в замок и сейчас стоял у моих ног. – Тот самый зверь, что убежал?

– Да и теперь это мой новый питомец, – улыбнулся я, проглаживая большого зверя.

– Скажи слугам пусть ему сделают вольер, думаю маме не стоит его видеть. Она пока ещё от твоего медведя не отошла, которого ты в прошлый раз принёс из леса.

– Не медведя, а медвежонка и он был ранен, медведицу убили охотники, в лесу он бы погиб.

– Я не спорю, что ты тогда правильно поступил, но маму все же не стоит нервировать. Она и так сильно не в духе от твоих постоянных загулов. Думаю на этот раз тебе не отвертеться от свадьбы, – и брат гаденько ухмыльнулся и насвистывая весёлую песенку себе под нос, убрал руки в карманы и направился к лестнице, ведущей на второй этаж, а потом…. потом он поймал побегавшего мимо мальчишку слугу и, поймав его, громко, так, чтобы я услышал, произнес:

– Науди королеву и передай ей, что принц Натаниэль вернулся.

И брат довольно посмотрел на меня, а я схватил со стоявшего рядом пуфика подушку и запустил ее в Лара.

– Мальчики, вы опять дерётесь, – послышался голос матери и я тут же напрягся, прекрасно зная, что хоть она и любила нас с Ларом и была заботливой матерью, но все же, если это было необходимо, она могла становится жёстче отца и тогда пощады не было никому.

Так однажды в детстве мы с братом испачкали весь дворец в золе, посчитав, что это будет забавно. И если отец просто предложил оставить нас на неделю без сладкого, то королева заставила нас отмыть и убрать все, то, что мы натворили, а потом ещё неделю помогать слугам с уборкой дворца, чтобы мы поняли, что такое труд и начали ценить чужую работу.

– Нат, я так переживала. С тобой все в порядке?

Мама подошла ко мне, сжимая в своих объятиях, а после отстранилась и принялась пристально меня осматривать и ощупывать, зная, что под внешне целой одеждой могут быть раны и бинты.

Убедившись, что я цел и невредим, она облегченно выдохнула и ее лицо расслабилось. Она на секунду улыбнулась, а после между ее бровей залегла складка, которая не сулила мне ничего хорошего.

 

Глава 45

 

Натаниэль  

После того как я час выслушивал о том какой я плохой и неблагодарный сын, который совсем не думает о слабом бедном сердце своей многострадальной матери и что мне уже давно пора стать взрослым ответственным и серьёзным мужчиной как Ларгоф, мама наконец увидела кота, который все это время стоял чуть поодаль, а потом забрался на пуфик и ютясь, после многократных попыток уместиться, все‑же улёгся на нем.

– Что это за красавец? – ее глаза заблестели и она быстро подошла к болотному коту, шелестя многочисленными юбками.

– Это тот самый сбежавший болотный кот за которым я и отправился в лес. Ты не против, если я оставлю его? Слуги сделают доя него вольер…, – осторожно начал я, боясь, что королева Адриана велит отправить животное обратно в лес или вернуть в бродячий цирк.

Но на мое удивление она начала тискать пушистую морду, а кот тут же благодарно начал тереться об неё и урчать.

– Ну какой вольер? Ему же там будет одиноко и грустно … и скучно… Он ведь уже привык постоянно быть с людьми…

– Ты предлагаешь оставить его тут? – я недоуменно посмотрел на женщину, которая была моей матерью и которую я знал всю свою жизнь. Но сейчас совсем не узнавал ее.

– Нат, солнце мое, ты ведь не знаешь, но до того как я вышла замуж за вашего отца у меня жил такой кот. Я нашла его ещё котёнком и принесла в замок. И он рос вместе со мной. А когда я стала королевой Виорнхейма, то забрала Пиша с собой сюда. Но к тому времени, когда на свет должен был появиться Ларгоф Пиш уже состарился и умер. Я так сильно горевала о потере старого друга, что ваш отец запретил мне впредь заводить животных. Сказал, что если я приведу во дворец хоть одно животное, то он соберёт все свои вещи и уйдёт в многолетний поход и будет в нем до тех пор, пока животное не умрет, потому что видеть то как я горюю и плачу из‑за смерти питомца он больше не сможет. Да я и сама после Пиша не хотела больше никого заводить, а недавно подумала о том, что вы уже давно выросли, радовать нас с отцом внуками вы с Ларом не спешите, и я могла бы завести себе собачку или кота. Но ваш отец сказал,