– А теперь Кэнди!

Вздрогнув, я повернулась к сцене. Почему‑то я пропустила, как с торгов ушел «распутный единорог» Сара, и настала моя очередь. Кроме того, я ненавидела имя «Кэнди». Так меня называли давным‑давно, выражая привязанность. Теперь сокращенное имя превратилось в глупое прозвище, придуманное девочками из сестринства, чтобы высмеять мое низкое происхождение.

– Поднимись к нам, Кэнди! – глумливо позвала Мелисса в микрофон.

– Сделай свое дело, девочка!

Слабо улыбнувшись Лорел, я поднялась на сцену под вопли мальчишек из братств и ликование девушек.

– Свидание с Кэнди! С одной из новеньких девушек Сигмы! Почему бы нам не начать торги с…

– Пять тысяч.

Мой взгляд заметался по залу, но говоривший мужчина стоял далеко и в тенях.

– Пять тысяч! – повторила Мелисса. – И я слышу…

– Шесть! – улыбнулся мне Шон, один из приятелей Тэда. Он безуспешно подкатывал ко мне с того дня, как я дала присягу, и теперь улыбался мне отнюдь не нежно.

– Шесть тысяч… – повторила Мелисса.

– Семь.

Шон нахмурился, и когда кто‑то предложил семь с половиной, развернулся.

– Отвалите, парни, – пьяно рявкнул он толпе. – Восемь!

– Десять, – раздался из теней тот же самый тяжелый, низкий и гулкий голос. Я задрожала от его глубины и зловещих нот.

– Десять! – вторила Мелисса. – Сэр, не могли бы вы выйти вперед? Вас не видно, а нам очень нужно знать, кто делает ставку!

Перешептываясь, цезари в тогах, футболисты в майках и зомби без рубашек отодвинулись в сторону. Медленно из теней вышло два силуэта.

У меня голова пошла кругом.

Не один, двое. Оба в образе волков, с масками и в расстегнутых клетчатых рубашках без рукавов. Я осмотрела выпирающие мышцы и бугрившиеся бицепсы. Сглотнув, я сверху вниз глянула на свой откровенный красный наряд с капюшоном, и поежилась.

Два волка, а я как раз была в костюме Красной Шапочки.

– Я сказал десять, – прорычал один из волков грохочущим голосом.

Я задалась вопросом, как они сюда попали. Очевидно, гадала не я одна. В конце концов, никто здесь не носил масок, в отличие от двух волков. Я понятия не имела, откуда они взялись. Наверняка не из братства Тэда, иначе не оспаривали бы ставки Шона.

– Пошли нахрен, уроды, – выплюнул Шон волкам и, повернувшись ко мне, прищурился. – Одиннадцать, Мелисса. Стукни уже своим молотком и дай мне смочить член!

Все его приятели загоготали и зааплодировали.

Я отшатнулась от края сцены.

Гм, нет. Я на такое не подписывалась. Будучи новенькой, я согласилась поучаствовать в глупом аукционе, потому что хотела помочь и знала, сколько денег он приносит сестринству. Особенно если учесть, что большинство девушек до сих пор относились ко мне как к кандидатке.

Но теперь? Уйти с молотка, чтобы меня…нет. Ни за что на свете. Особенно пока я была…

Что ж, давайте остановится на том, что если бы Мелисса кое‑что обо мне знала, цена была бы выше. Гораздо выше. Меня передернуло.

– Двенадцать, – на этот раз выступил второй волк. Они не делали ставки друг против друга, действуя как команда.

…будто делали одну покупку на двоих.

Пугающее предположение вызвало у меня дрожь, хоть и пробудило мою темную сторону, с которой я не знала, что делать.

– Твою мать, – прошипел Шон. – Тринадцать!

Под его насмешливым взглядом я попятилась еще на шаг, но Мелисса тут же вернула меня обратно.

– Стоять, – прошипела она мне на ухо, прежде чем снова с ослепительной улыбкой повернуться к толпе. – Ставка тринадцать…

– Пятнадцать, – поднял руку первый волк.

Чтоб меня.

По толпе прошел шепоток. Самая высокая ставка за вечер, теперь уже официально.

Шон что‑то пробурчал и, наморщив лоб, помрачнел. Внезапно я еще больше испугалась его возможной победы. Я переживала, что он выиграет и потом выместит злость на мне.

– Семнадцать, – прошипел он. – Отсосите, членоголовые. Она моя.

– Двадцать.

– Кто вы, черт вас дери? – обернулся Шон с яростью на лице, прежде чем опять посмотрел на Мелиссу. – Убери этих хренов с…

– Двадцать, – мило улыбнулась она Шону.

Даже Тэд засмеялся и, покачав головой, похлопал своего приятеля по плечу, что‑то зашептав ему на ухо. Шон снова выругался.

– Двадцать одна…

– Двадцать пять, – почти моментально ответил один из волков, и в зале повисла тишина.

У Мелиссы отвисла челюсть.

– Двадцать пять тысяч, – напряженно повторила она с нескрываемой жадностью. – Шон? – он развернулся и ушел со стаканом выпивки. – Ставка двадцать пять тысяч. Кто? Кто‑нибудь хочет ее оспорить?

По толпе прокатился ропот, и меня обдало холодом. Посмотрев вниз, я внезапно поймала взгляды двух страшных волков. Из‑за масок я не видела их лиц. Зато видела их глаза, смотревшие на меня со свирепостью и голодом, от которого по моей спине прокатилась новая волна дрожи.

Двадцать пять тысяч.

– Хорошо. Продано раз! Продано два! Продано три? – Мелисса засияла и стукнула молотком по столу. – Продано!

Двадцать пять тысяч.

Я