Мардж решила не упоминать о том, что расстояние от её родного города до Нью-Йорка было колоссальных размеров, и денег на дорогу уходило очень много, а Мардж едва хватало на обед в школьном буфете. Стыд не позволил рассказать правду, ведь она сидела там, в роскошном платье, с вечерним макияжем и дорогими украшениями, создавая видимость счастья. Мардж не вписывалась в эту атмосферу со своими бунтарскими нравами. Её не впечатляли книги Гюго или Шопенгауэра, игра на клавесине или скрипке, пьесы Шекспира или Жене. Она любила клубы, двойную порцию текилы и секс с привлекательными мужчинами, а ещё яркий лак для ногтей. Чёрт возьми, помада от Mac была её самой дорогостоящей покупкой, поэтому Мардж поднялась из-за стола и сказала:

– Лена, честно говоря, я не желаю находиться здесь, поэтому мне пора.

Брэндон удивлённо взглянул на Мардж.

– Тебя что-то не устраивает? – язвительно поинтересовалась Лена.

– Я лишняя здесь. Рядом с Вами я чувствую себя мошенницей и аферисткой, осмелившейся позариться на самого Брэндона Кейтса. Я не желаю находиться в этом холодном особняке и не желаю есть эту отвратительную еду. Сейчас я хочу лишь съесть что-то действительно вкусное, поменять эти ужасные туфли на что-нибудь более удобное и смыть с себя всю эту фальшь. Я нахожусь здесь лишь потому, что вышла замуж за Брэндона и готова на всё ради него. Но не вышло. Мне не под силу строить из себя леди, соблюдать этикет и вести светские беседы с Вами. Я не такая: не трачу миллиарды долларов на покупку мебели, не нанимаю дворецких, официантов, личных поваров и не ношу дорогие украшения. Я не прошла проверку. Прости, Брэндон. Я хочу вернуться домой, – с болью в голосе сказала Мардж.

Брэндон поднялся из-за стола и взял её за руку. Он попрощался с компаньонами, поцеловал Мардж в лоб и повёл её к выходу.

– Мне жаль, – искренне сказала она. – Лена всем своим видом выражала ненависть и презрение ко мне. Ужин походил на допрос с пристрастием. Прости, Брэндон, я не справилась со своей ролью. Видимо, я плохая актриса.

– Твой поступок достоин похвалы, Мардж. Ты повела себя, как сильная и волевая женщина, высказав всю правду Лене в лицо. Прости за этот вечер. Еда действительно была ужасна, ведь у Лены отвратительный вкус, – сказал он по дороге к автомобилю.

– Не знаю, что на меня нашло. Этот ужин стал настоящей катастрофой: мне приходилось строить из себя настоящую леди, а ты сидел где-то поблизости и как ни в чём небывало разговаривал о регби или чём-то ещё…

– О гребле, – поправил Брэндон. – Ты голодна?

– Безумно. Никогда в жизни не променяю гамбургер с котлетой на устриц. И ещё раз прошу прощения, Брэндон. Я сделала всё, что было в моих силах.

– Что ты хочешь поесть?

– Тако. Большой хрустящий тако, – гордо произнесла она.

Он наклонился вперёд и прильнул к её мягким губам, вдыхая неповторимый аромат сирени и топлёного шоколада; запах, присущий только Мардж.

– Ты потрясающая, – произнёс Брэндон, восстанавливая дыхание. – Такой и должна быть моя жена: сильной, упрямой и гордой. Я рад, что повстречал тебя, Марджори Рейнольдс.

– Боюсь представить, что сучилось бы при любом другом раскладе. Если бы той ночью, в Вегасе, мы так и не встретились..?

– В баре было около сотни мужчин и женщин, но судьба свела меня именно с тобой. И я счастлив. Счастлив, что дал обет вечной любви и верности именно тебе, – после этих слов Брэндон отдал приказ водителю, и автомобиль тронулся с места.

После двойной порции тако Мардж стала чувствовать себя гораздо лучше. Страх и волнение покидали её по мере удаления от злополучного особняка и Лены Кейтс. Сейчас были только они с Брэндоном и две порции тако. В глубине души Мардж надеялась на продолжение вечера, но Брэндон высадил её возле дома, ссылаясь на чрезмерную загруженность на работе.

Дома Мардж написала своему руководителю о скорейшем возвращении на работу, на что получила ответное письмо с поздравлениями. За последние два дня её почтовый ящик переполнился открытками и пожеланиями счастливой семейной жизни. Офис уже обсуждал скорый брак генерального директора с обычной девушкой из отдела маркетинга. Парадокс.

Она сменила вечернее платье на удобную домашнюю пижаму. Не на эротическое нижнее бельё, а мягкую пижаму простого кроя. Затем, еле сдерживая эмоции, Мардж позвонила своей подруге, Бритт, и выплеснула, накипевшие эмоции простым и доступным способом – женским трёпом.

– Её силиконовые сиськи вываливались из платья, – Мардж переполняли эмоции. – Эта ведьма подала на стол какую-то жижу и курицу с кинзой. Что я должна была сделать?

– Припоминаешь довольно интересный случай во время моей свадебной репетиции? Ты, пьяная в стельку, забралась на барную стойку и пыталась соблазнить моего брата.

– На что ты намекаешь?

– Ты ни чем не лучше Лены Кейтс.

– Что ты сказала?

– Просто признай это: ты не из разряда хороших девчонок, которые засиживаются в библиотеках допоздна и проводят всё свободное время с родителями. Но я не осуждаю. Ты свободная женщина и имеешь полное право на…

– Вот дерьмо! Бритт, ты только что испортила моё настроение. Да, мне нравятся горячие парни, клубы, алкоголь и случайный секс, ясно? Я не сберегла свою девственность для «того самого мужчины». И да, временами, я веду себя хуже Лены, – с досадой призналась Мардж.