Матросы поднялись на палубу, стиснув зубы и напрягая все мышцы, тщетно пытаясь придать лицам решительное выражение, но тела сковал страх. Капитан встал между ними, собираясь дирижировать этим опасным танцем.

- По моему сигналу бросайте крюки. Давайте!

Стальные зубья впились в борта шлюпки, канаты натянулись.

- Тащите!

Капитану показалось, что он слышит крики с приближающейся шлюпки и видит внутри вздымающиеся руки.

- Цепляйте её, но слишком не сближайтесь, - он наклонился и взял багор в два раза длиннее собственного роста. - Если они столкнутся с нами, мы их раздавим.

"А нас, скорее всего, поглотит вода", - подумал капитан, чувствуя, как с каждой новой опрокидывающейся на них волной палуба уходит из-под ног, а корпус всё сильнее скрипит.

Он зацепил багром край шлюпки. Длинный, увенчанный крюком шест удерживал лодку на определенном расстоянии. Гонсалес отдал матросам приказ закрепить канаты на кнехтах и спустить веревочный трап, а сам как мог удерживал багор, вцепившись в него с такой силой, что мог бы раскрошить череп.

Новый разряд молнии полностью осветил шлюпку. Капитан Гонсалес заметил, что на борту четверо. И наконец понял, почему в этой похожей на суповую тарелку лодчонке, которую болтает по волнам, еще находятся люди.

Вот ведь безумцы. Они привязаны.

Закутанная в темный непромокаемый плащ фигура склонилась над остальными, яростно размахивая ножом и пытаясь перерезать веревки, которыми они были привязаны к шлюпке. Отрезанные концы канатов болтались, как на марионетках.

- Поднимайтесь! Быстрее, пока она не утонула!

Находящиеся в лодке люди прильнули к борту, их вытянутые руки едва доставали до трапа. Мужчина с ножом смог за него ухватиться и предоставил остальным подняться первыми. Матросы помогли им забраться на корабль. Наконец, в шлюпке остался только человек с ножом. Он как мог уцепился за трап, но как только встал на борт лодки, чтобы прыгнуть, багор соскользнул. Капитан попытался вернуть его на место, но очень высокая волна подняла киль шлюпки и бросила ее в борт "Надежды".

Раздался треск и вопль.

Капитан в ужасе выпустил багор. Шлюпка врезалась прямо в ногу человека с ножом. Теперь он держался за трап только одной рукой, прижавшись спиной к корпусу корабля. Шлюпку отнесло, но в считанные секунды волны могли снова бросить ее о борт корабля и ударить утопающего.

- Канаты! - заорал капитан матросам. - Перережьте их, Бога ради!

Один из матросов, находящийся ближе к борту, вынул из-за пояса нож и начал обрезать веревки. Второй пытался отвести спасенных к люку в грузовой отсек, пока очередной удар волны не отбросил их назад.

Капитан со страхом пошарил под планширом, где уже десяток лет хранился ржавый топор.

- Отойдите, Паскуаль!

Из-под топора посыпались голубоватые искры, но его удары почти не были слышны в нарастающем гуле шторма. Сначала ничего не произошло.

А потом они почувствовали удар.

Палуба содрогнулась под ногами, когда шлюпка, освободившись от удерживающих ее веревок, приподнялась и разбилась в щепки о нос "Надежды". Капитан перегнулся за борт, в уверенности, что найдет лишь болтающийся там конец трапа. Но он ошибался.

Потерпевший кораблекрушение по-прежнему был там, размахивая левой рукой в попытке снова ухватиться обеими руками за перекладину трапа. Капитан протянул ему руку, но между кончиками его пальцев и отчаявшимся человеком, который вот-вот сорвется, оставалось метра два.

Он мог сделать только одно.

Он перекинул ногу через борт и схватился за трап изодранной рукой, бормоча странную смесь молитв и проклятий в адрес того бога, который намеревался их утопить. На мгновение он опасно покачнулся, но матрос Паскуаль вовремя его подхватил. Капитан спустился на три перекладины - как раз достаточно, чтобы уцепиться за протянутые руки Паскуаля, если потеряет равновесие. Дальше он спускаться не осмелился.

- Хватайтесь за мою руку!

Утопающий попытался развернуться, чтобы достать до руки, но не сумел. Один его палец соскользнул с перекладины трапа.

Капитан позабыл про молитвы и сконцентрировался на проклятиях. Хотя и полушепотом. В конце концов, он был не настолько психом, чтобы искушать Господа, да еще в подобное мгновение. Однако он был достаточно безумен, чтобы спуститься еще на одну перекладину и схватить несчастного за ворот плаща.

Несколько секунд, показавшихся вечностью, их обоих удерживали на трапе лишь девять пальцев, один сапог с изношенной подметкой и огромная сила воли.

А потом утопающий смог развернуться и уцепиться за капитана. Он подтянул ноги к перекладине, и оба начали подъем.

Шесть минут спустя, согнувшись в трюме над лужицей своей рвоты, капитан едва мог задуматься, как же им обоим повезло, и пытался успокоиться. Он до сих пор не мог понять, как никчемный Рока сумел удержать корабль во время шторма, но волны уже хлестали по корпусу с меньшей силой, "Надежда" явно сможет выбраться.