- Откуда ты знаешь, что я была в… - только я начинаю говорить «Африке», как он уже развернулся. Чёрт возьми.

Я сижу в ванной комнате, моё сердце уже не бьётся так сильно, как было раньше, нет паники и мне не тревожно. Вместо этого, моё сердце колотится по другой причине, когда я смотрю на закрытую дверь, за которой он только что скрылся. Мысль о том, как он смотрит на меня, как его взгляд скользит по моему телу, посылает волны тепла через меня.

Мы провели одну ночь вместе – не в том смысле. Я не была с ним. Это была одна случайная ночь в Вегасе, мы разъезжали на лимузине.

И поженились.

Кажется, это было так давно.

Я думала, что никогда больше его не увижу. И не должна была. И как мне было знать, что он принц? Или мой будущий сводный брат?

Мы провели одну ночь вместе. Один раз поцеловались. Ну, и что?

Это был один поцелуй, который я вспоминала каждый день на протяжении двух недель, но так и не смогла забыть, как его губы прижимались к моим.

Я была расстроена из-за расторгнутой помолвки. Когда твоя свидетельница признаётся в романе с твоим женихом, это должно тебя огорчить? Это должно тебя огорчать, верно?

Вместо этого, я думаю о нём.

Я, конечно, не собираюсь идти за принцем Альбертом – тогда он представился Элби, и уж точно не принцем – по тайному проходу.

Я считаю в уме – десять, двадцать, затем тридцать – прежде чем встать и пойти к двери, и сделать то, что он мне и сказал сделать.

Чёрт возьми. Принц Альберт – это большая беда. Я чувствую это своим нутром. Я совершенно уверена ещё с той ночи.

Элби будет самой ужасной проблемой.

И это будет худшим решением, которое я принимала.

Дверь открывается, и входит она, выглядя сияющей, даже в тусклом свете, который исходит от светодиодной лампы в коридоре. Туннели - это артефакт дворца, реликвия из тысячи лет назад, пересекающаяся под дворцовыми площадками и ведущая за ворота. Разумеется, на выходе есть охранник для предосторожности, но туннели всегда были моим пропуском на свободу из-под бдительных глаз моего отца.

Конечно, это было, когда я был моложе. Теперь я волен делать то, что хочу. Мой отец махнул рукой на моё существование, но я такой, какой есть.

Своенравный наследный принц.

Безответственный принц.

Принц, который позволяет своему члену осуществлять его замыслы.

И мой член, определённо, живёт собственной жизнью, так как сейчас я смотрю на Белль. Она стоит на расстоянии не более чем в футе от меня, в своём простом платье бирюзового цвета, что делает её глаза ещё ярче, чем они есть.

Изабелла.

Но она не была Изабеллой, когда встретила меня, полупьяного в Лас-Вегасе. Тогда это была Белль.

- Белль. – Имя сорвалось с моего языка.

- Идиот. – шепчет она, явно, злясь. Это заставляет меня рассмеяться.

- Повтори, дорогая? – прошу я. – О, подожди, нет, не было никакого участия, не так ли? Мы так и не добрались до нашего брачного ложа. Знаешь, во дворце есть много кроватей. Я буду счастлив, чтобы это произошло.

- Как мило, - произносит она с сарказмом. – Это для тебя шутка? Ты не сказал мне, что ты…

- Мудак? – спрашиваю я.

Она свирепо смотрит на меня. Я вижу это даже в мерцающем свете. Она смотрит на меня, её тёмные глаза ожесточились, челюсть напряглась. – Принц, - говорит она, её тон властен. – Я поняла, что ты был мудаком в ту ночь, когда мы познакомились. Это не заняло много детективной работы.

- И всё же, ты сочла нужным провести всю ночь со мной, – произношу я.

- Временное помутнение рассудка, - говорит она. – Очевидно, я сошла с ума. И было выпито много текилы, насколько я помню. Кроме того, я убегала. Но ты и так это знаешь.

Я наклоняюсь, чтобы поднять её туфлю.

Пьяная, растрепанная Золушка, в комплекте с её высокими каблуками – чёрными, стильными и простыми – криво-лежащими на земле.

Я смотрю на неё, когда ставлю её ногу, и мои пальцы задевают её лодыжку. Мои глаза соединяются с её, и я не могу избежать дальнейших действий. Скольжу рукой по её голени, и вижу, как расширяются её глаза.

- Это не туфли ты сейчас трогаешь, - произносит она. Она возражает, но её язык скользит по краю губ, как будто приглашая меня продолжить свои действия. Я и сам этого хочу. Хочу передвинуть свои руки выше по её бёдрам, всё дальше и дальше, пока не окажусь под платьем. Интересно, она носит трусики.

- Нет, это не так, - говорю я.

- Люди смотрят.