Мэр подозвал жену, прошептал ей что-то на ухо. Она стремительно вышла из комнаты, вернулась с черной шкатулкой — на крышке медвежья лапа на крышке, оберег от кражи. Мэр сложил золото в шкатулку и сказал Дэмиену:

— Я дочь свою обещал с тобой познакомить, пусть она и согласилась заранее. Захочет пойти за тебя, сегодня же свадьбу справим. Если нет, то не суди меня строго.

Он встал из-за стола.

— Пойдем, проведу тебя к моей Чармэйн.

Мэр пошел в заднюю комнату, красиво убранную, с огромное картиной во всю стену, на которой молодая красивая девушка качалась на качелях. Чармейн, всего лишь год назад. На скамейке у окна, как насмешка над портретом, сложив руки на коленях и потупив голову сидела ныне грузная женщина. Волосы под платком спрятаны, на сером платье ни одного украшения, под глазами сизые тени усталости. И все же на лице остались следы былой красоты — кожа гладкая, ресницы густые, длинные. Увидев ее, Дэмиен вспомнил то ночное пение, и сердце забилось сильнее. Тогда и думать о Чармэйн не смел, а теперь вот как — умасливают его, лишь бы взял.

Подошел он к ней, сел рядом на скамью. Дверь закрылась, оставив их наедине. Просидел так Дэмиен минут десять, все ждал, когда невеста скажет что-нибудь, поприветствует его. Но Чармэйн молчала, на жениха вовсе не смотрела — разглядывала через окно дворик с разросшимся садиком .

Сколько тоски, затаенной грусти было в этом взоре! Будто Чармэйн — птичка в неволе с обрезанными крыльями. Лесничему захотелось приголубить девушку, показать, что мир не так плох, в нем есть место любви и заботе.

И пока молчание висело между ними, понял Дэмиен, что без нее он не вернется домой. Не сможет продолжать привычный уклад жизни, если ее не будет рядом. Не важно, что говорят о Чармэйн другие. Разве о нем самом не сплетничали? Ребенком Дэмиен всегда держался в стороне и вот нашел свое место. Кто знает, почему произошла с Чармэйн такая перемена?

Разволновался Дэмиен от своих мыслей, спросил ее о первом, что в голову пришло.

— Скажи, ты любишь лес?

Подняла Чармэйн на него свои черные глаза. Грустные, безнадежные. Сказала:

— Нет, я боюсь его. Но за тобой пойду.

Попал Дэмиен в плен этих глаз. Молча встал, протянул руку Чармэйн, повел к отцу за благословением. Тут же пригласили священника по старинной традиции, ближайших соседей, да матушку позвали. Она смутилась внезапным родством с мэром, не знала — радоваться ли за сына или волноваться из-за невестки, а чувствовала то и другое одновременно. Во время церемонии Дэмиен держал невесту за руку, а та больше не вернула взгляда, только ровным голосом произнесла слова обряда и приняла ответные клятвы. Свадьба получилась странная, с напускным оживлением: Чармэйн считали пропащей, Дэмиена опасались, поэтому лесничий постарался как можно быстрее найти предлог уйти.

Мать Чармэйн, занятая свадьбой, не позаботилась собрать вещи, а сама невеста не пожелала ничего брать из дома. Пошла за мужем в чем была, переодевшись после свадьбы в удобное серое платье с передником. До опушки шагала чуть поодаль от Дэмиена, но нет-нет да и посматривала в его в сторону. А когда зашли под сень деревьев, взяла за руку и тесно к боку прижалась.

— Чего ты боишься, Чармэйн? — спросил ее Дэмиен ласково.

— С тобой, ничего не боюсь. Только не бросай меня!

— Да вот же я, тут, — он крепче обнял ее.

— Далеко еще?

— До ночи доберемся.

В чем заключалась служба лесничего, в Вирхольме знать не полагалось. Когда тот умрет, никто не придет его хоронить. Так уж завелось испокон веков — лес забирал из деревни ребенка и живым не возвращал.

Обычно новый лесничий долго живет под боком у старого и осваивает премудрость. Лишь Дэмиен был первым, кто не застал предшественника. Тот умер внезапно, как иногда случается со смертными, лес не все умеет предупредить. Пришлось всему учиться самому , следовать за чутьем, решать, прислушиваясь к интуиции. Ни на что бы он свою судьбу не променял. Никто не видел того, что видел он. В памяти Дэмиена хранились настоящие чудеса. Однажды ему даже удалось птицей пролететь в ночном небе. Воспоминания промелькнули радужным самоцветом, и лесничий улыбнулся, а внутри разлился пьянящий восторг. Как Чармэйн может не любить лес? Просветы неба над головой, свежий запах молодой листвы, не то, что в городе — душок зловонья от выгребной ямы. И природа — Дэмиен любовно провел рукой по коре дерева — возвращает любовью на любовь. Никогда не предаст, за службу воздаст сторицей. Но ничего, Чарм приживется, может, полюбит тихую жизнь. Если бы осталась такой, как раньше — никогда бы не привыкла. Тогда Чармэйн купалась в восхищении, на Дэмиена даже не смотрела. А сейчас... Кто кого выбрал, он ее, или она его? Отчего сразу сказала — "за тобой пойду"?