— В молодости, до всего этого, я был просто одержим географическими картами, — сказал Ричард, взмахом руки очертив свой роскошный кабинет. — Мог рисовать маршруты от одного места до другого, скажем, от Пекина до Парижа, снова и снова, пока мне не начинало казаться, что исчерпаны все варианты. Потом я попытался сделать нечто иное, что-то наподобие вашего свиного мочевого пузыря, переворачивал карту вверх тормашками, и сразу возникали новые возможности. Однако и эта техника в итоге привела меня к отчаянию, потому что в один прекрасный момент варианты снова закончились. С помощью отцовских финансов я обратился к последнему ресурсу. К нему трудно подобраться, да и стоит это немалых денег. Я имею в виду древнее прошлое. Я покупал старинные карты у торговцев по всему миру, на легальном рынке и на черном. Передо мной предстали торговые пути, тайные тропы, вырытые и забытые туннели. Каждая карта сообщала мне нечто новое. Так я узнал, что изучение далекого прошлого — один из лучших способов раскрытия тайн современного мира. Я верю в это по сей день. Вам вскоре тоже предстоит усвоить этот урок, если, конечно, есть интерес.

— Не знаю, справлюсь ли я.

Ридли рассмеялся так, словно в жизни не слышал ничего более глупого.

— Вы регенерировали кончик собственного пальца. Ваши амбиции простираются дальше границ «Креджен», а эта организация, позвольте вам напомнить, снимает пенки с ваших открытий. Но вы зашли в тупик, как и мы. Вы способны регенерировать кончик пальца. И что? У детей младше одиннадцати лет кончики пальцев иной раз отрастают сами по себе. Вы попросту увеличили возрастные пределы регенерации кончиков пальцев.

— На двадцать два года!

Ридли улыбнулся.

— Впечатляюще, понимаю. Но это не курица, несущая золотые яйца, не так ли? Полная регенерация конечности, какого-то органа, позвоночника, головного мозга, памяти. Вот истинные призы.

Ученого охватило волнение, пересилившее его сомнения. Он чувствовал, что Ридли вот-вот может вручить ему ключи от желанного царства, но у него были кое-какие требования.

— Мне нужен кредит.

— Идет, — ответил Ричард и протянул Тодду развернутый листок бумаги. — Вот мои предложения. Примете их, и я открою вам прошлое, которое приведет нас в будущее.

Мэддокс начал читать строчки на листке. С каждым словом его глаза раскрывались все шире. Ему предлагали ключи не просто от царства, а от целой вселенной! Неограниченное финансирование исследований, жалованье, которое могло сделать его мультимиллионером, ряд лучших имен в бизнесе — все это было к его услугам.

— Согласны?

Мэддокс заторможенно кивнул. Предложение было не из тех, над которыми долго размышляют.

— Отлично. — Ридли сделал глоток чая и поудобнее устроился на диване, который едва выдерживал его грузное тело. — Проблема с сетью белков Wnt состоит в том, что никому до сих пор не удавалось пробиться через то, что я называю естественным барьером. У людей порой самопроизвольно регенерируют кончики пальцев, как вы отметили, но никто не сумел установить, какой молекулярный механизм запускает этот естественный рост. С другими частями человеческого тела подобного попросту не происходит.

— Вы полагаете, что я смогу решить эту проблему?

— Вовсе нет, — усмехнулся Ридли. — Я предпочел бы пойти иным путем. Не самым обычным.

— Как насчет белков nAG? — спросил Мэддокс и продолжил, подталкиваемый искушением произвести впечатление на работодателя:

— Когда саламандра теряет конечность, вокруг раны скапливаются бластемные, зародышевые клетки. Они могут формировать кости, органы, мозг — что угодно. У людей такие клетки присутствуют в период эмбрионального развития, но после рождения перестают вырабатываться. Клетки растут, делятся и постепенно создают ампутированную структуру. Белок nAG управляет ими, подсказывает, чем стать — мускулами, кровеносными сосудами, кожей и так далее. Если нам удастся отыскать человеческую версию взрослых бластемных клеток и дать команду белкам nAG посылать определенные сигналы, то потенциал регенерации у человека может стать просто фантастическим. У саламандры больше месяца уходит на то, чтобы отросла конечность менее дюйма длиной. У людей этот процесс получится гораздо более долгим. Но я уверен в том, что мы сможем перескочить через этот барьер, когда до него доберемся. Мне кажется, что при таких ресурсах я смогу расколоть любой секрет.

Ридли вздернул бровь.

— Неплохо. Пожалуй, стоит попробовать, параллельно с моим маленьким проектом.

Тодд всеми силами постарался подавить вздох разочарования.

Мысленно он крикнул Ричарду: «Ну, не тяни резину! Ближе к делу!», но вслух робко спросил:

— В чем его суть?

Толстяк впервые улыбнулся искренне, без насмешки.

— Источник молодости — это не какой-нибудь водопад в местных джунглях. Мэддокс, — сказал он и указал на свою грудь. — Я, как и все прочие, хочу жить вечно. Ключ к этому сокровищу спрятан внутри нашей ДНК, в нашей генетике. В прошлом. — Ридли пожал плечами. — Нет, на самом деле я просто желал бы протянуть ровно столько, чтобы хватило времени завести эту компанию так далеко, как уж получится. В душе я — антрепренер. Мое видение бизнеса всегда забегало вперед, и даже теперь это так. Вы раскроете секрет регенерации, а я, быть может, проживу достаточно долго для того, чтобы увидеть, как исполняются мои мечты. При этом мы, вдобавок, заработаем кучу денег.

Мэддокс чуть было не расхохотался, но понял, что Ридли говорит совершенно серьезно. Сам он никогда не задумывался о том, что регенерация в экстремальном своем варианте могла бы способствовать продлению жизни, а уж тем более — достижению бессмертия.

— Насколько хорошо вы знакомы с греческой мифологией?

Тодд сложил руки на груди и прислонился к спинке дивана.